— А что дети?! — вспылил без видимых причин старик. — Оковы обывателя! Тебе должно быть известно лучше меня: в твоей стране, которую ты покинул, жил народ горцев; каждый горец рожал детей дюжинами, но дети эти не знали своих отцов и затылок за затылком вставали на путь хаоса; мир становился все безумнее. У многих Великих не было детей по крови, но выросли сотни и тысячи детей по духу — те, что украсили собой планету познания, словно фиалки…
— Странно… Вы имеете достаточно глубокое представление о том мире, который я покинул.
— Этот мир еще живет в твоем взгляде…
— Наверное, я когда-то считал себя чересчур особенным. Порой жалею, что в том мире меня не задержала смерть…
Старик Ной почмокал губами.
— Послушай-ка. Тяга к смерти — от избытка жизненных сил. Уныние, которое всему виной — лишь от человеческой близорукости походит на величие духа. Не бросайся словами. Путь отсюда — туда ждет всякого и не чествует торопливых. А оттуда — обратно — не вызвал восхищения еще ни в ком…
Занудин затянулся так, точно в табаке сигареты сгорала горечь его давних воспоминаний вкупе с неописуемой круговертью последних дней, проведенных в «Ковчеге». Лицо осунулось, на нем играли малиновые блики огня.
— Скажите, — Занудин выдержал паузу, — а Поэт, Женщина, Музыкант, да и остальные — они появились здесь так же, как я?
— Нет, не совсем как ты. «Ковчег» был придорожным заведением, где люди могли остановиться, отдохнуть, а при желании — развлечься. Жильцы постоянно менялись. Приезжали и уезжали. Нам с Дауном было нелегко вдвоем, но мы с уважением относились к своему делу, нам удавалось справляться с работой. Нашу гостиницу знали и любили, хоть и находилась она в глухой провинции. А однажды кое-что произошло…
— Что же?
— Ну-у, что-то сродни капризу стихии… В «Ковчеге» было несколько постояльцев. После завтрака они бы покинули нас, сели бы на маршрутный автобус и по обыкновению уехали. На их месте, как и всегда, появились бы другие. Но случилось непредвиденное. Дорога вдруг бесследно исчезла…
— Как так исчезла? — изумился Занудин.
— Просто исчезла и все! А постояльцы так и остались здесь по сей день.
Занудин был ошеломлен услышанным.
— Но ведь все они держали куда-то путь… У всех наверняка были родные, работа, обязательства, привычная жизнь…
— Возможно, были, — равнодушно отозвался дядюшка Ной.
— И что же, никто из оставшихся так и не попытался покинуть «Ковчег»?..
— Нет.
— Почему? Как это поддается объяснению?!
Старик пожал плечами. Всем своим видом он пытался сказать, что у него просто ни разу не возникало потребности над этим задумываться.