— Эй, придурок, не стой на дороге!!
— Я извиняюсь…
— Ты не извиняйся — ты иди…
Занудин не сопротивлялся больше стихии потока. Не в правилах капли роптать на волну. Его поочередно размазывало то по одной стене перехода, то по другой, снова подхватывало и несло дальше, спустило по ступеням и выплюнуло к открытым дверям грязно-зеленого вагона…
…Занудин сошел на незнакомой ему станции. Поднявшись на улицу и полной грудью вдохнув свежий зимний воздух, закурил.
Над головой красовалось звездное небо. Занудин любил небо своего города. Оно словно всегда сулило ему какой-то грандиозный сюрприз в грядущем ― и Занудин любил его… за свое ожидание.
Вокруг было пустынно. Только под аркой небольшого мрачного строения с ноги на ногу переминалась группа людей. Они выпивали, слышался шелест пластиковых стаканчиков. Занудин подошел ближе и разглядел в выпивающих ряженых… Те (их было пятеро или шестеро) тоже обернули в сторону Занудина задорно размалеванные лица.
— Закурить будет, гражданин? — послышался сипловатый голос одного.
— Будет, — охотно отозвался Занудин. Что-то приятно защекотало его изнутри, точно Занудин повстречал давних добрых друзей.
Занудин подошел к арке и достал курево. Предусмотрительно выдвинул пальцем несколько сигарет.
— Угощайтесь.
Протянувшаяся рука с обгрызенными до мяса ногтями и сбитыми костяшками забрала всю пачку…
— А деньги есть?
— Деньги?.. — стушевался Занудин.
— Деньги-деньги-дребеденьги, деньги-деньги есть? — перебирая по струнам расстроенной гитары, фальшиво пропел ряженый и залился тихим хрипящим смехом.
Занудин опустил глаза. Он хотел развернуться и уйти.
— Ку-у-уда?! — раздалось возмущенное многоголосье на малейшее поползновение Занудина. — А ну, стой!..
Сильный удар в живот заставил опуститься Занудина на колени. Потом последовал жгучий удар в лицо. Занудин, скорчившись, повалился в снег.
Он закрыл голову руками, но его, на удивление, больше не били. Три пары рук наспех обшмонали карманы брюк и пальто. Газовая зажигалка, бумажник с мелочью… Ключ от квартиры за ненадобностью не взяли.
— С Рождеством, крендель. Бывай…
Вяло обмениваясь пьяными смешками, обидчики зашагали прочь.
Занудин безмолвно глядел им вслед…
…До дома Занудин добрался уже глубокой ночью (транспорт не ходил, а если бы и ходил — расплачиваться было нечем). Поднимаясь в кабине лифта, привычно испещренной пошлой «живописью», Занудин мечтал о самой малости: рюмке коньяка, крепкой сигарете и теплой постели. Кабину тряхнуло, двери лифта разъехались — его этаж.
Еще на лестничной площадке Занудин понял: в квартире — веселье. Занудин не догадывался, что это значило. Однако сейчас его бы уже ничто не удивило. Глаза безнадежно слипались от усталости.