— Да, да, говори. Разве я тебя не слушаю?
Занудин почесал плечо и с прежней интонацией продолжал:
— Так вот, о моем последнем сне, что никак не даст мне покоя… если, конечно, это был только сон — в чем я не уверен… Длительное время я находился в абсолютной тьме. Во власти мертвенной тишины. Ни тепла, ни холода, ни малейшего осязания. Слепая, пугающая, нереальная и бессмысленная невесомость. Даже сердце мое вот-вот, я чувствовал, остановится (правда, и его стука я слышать не мог), обманувшись тем, что жизни вокруг нет — а значит, и моя собственная жизнь, жизнь беспомощной потерянной песчинки, лишена всякой логики. Но вот вдруг слабым огоньком надежды что-то блеснуло вдалеке… — Занудин опять запнулся и воровато покосился на Занудина-маленького. — Ничего, что я так вычурно рассказываю, Мини-я?.. Хочешь, не буду выкаблучиваться…
— Ладно, как навевает, так и рассказывай.
— Все дело в том, под каким я до сих пор впечатлением… о чем я стал вдруг задумываться…
— Понял я. Дальше.
— В общем-то, я и не выкаблучиваюсь — так выходит…
— Ну, ну.
— Просто не хочу, что б ты думал, что я самолюбованием каким-то занимаюсь…
— Заткнись совсем или рассказывай уже свой чертов сон! — взвыл от раздражения Занудин-маленький, сотрясая воздух миниатюрными кулачками.
В кои-то веки Занудину вздумалось побыть чуточку ироничным со своим ангелом-хранителем. Но как и следовало ожидать, ни во что путное эта затея не вылилась. Сосредоточенно и с ненаигранной уже душевной тревогой, Занудин продолжил начатое повествование.
— Знаешь, Мини-я, это было что-то вроде духа, облаченного в желто-красное пламя. Правда, когда дух оказался совсем близко от меня — он, хм… больше смахивал на… абрикос.
— Абрикос?
— Ну да, абрикос. Пламя поутихло, и этот Абрикос, представь себе, заговорил со мной человеческим голосом. Сухим, резким.
«Хочешь ли ты познать извечные законы Добра и Зла?» — спросил он.
«Нет!» — отчего-то выкрикнул я, отпрянув. Хотя страха во мне не было.
«Хочешь ли познать тайну, которую несет в себе Человек?»
«Нет! Зачем мне знать все эти вещи?!» — вновь воспротивился я.
«Раз тебе, одному из немногих, это дозволено — почему нет?» — удивился Абрикос.
«А почему да?» — из-за моего непонятного упрямства разговор начинал приобретать ноту абсурда.
Абрикос задумался (либо сделал вид, будто размышляет), затем тихо вымолвил:
«Должен ли я с тобой спорить? Как странно… Следуй-ка лучше за мной. Все, что мы говорим друг другу — абсолютно ни к чему».
И мы, Мини-я, поплыли через тьму. Излучающий сияние Абрикос впереди меня был единственным ориентиром, куда двигаться. Не чувствующий ног, не обладающий крыльями, не знаю как — я следовал за ним. Это было долгое и мрачное путешествие. И мое сознание, овеянное пустотой, почти уже отключилось и спало, когда Абрикос резко остановился и вновь обратился ко мне — на этот раз повысив голос, заметно расстроенно: