— Хорошо. Но поскорее. Заседание не может начаться без меня.
— Сенатор, — сказал охранник.
— Все в порядке, Томми Ли. Не больше двух минут, — заявил сенатор Михаилу. — Вы пьете кофе?
— Выпью.
Обшитая панелями комната отдыха была обставлена как мужской клуб — заполнена кожаными диванами и мягкими креслами.
— Сенатор, — сказал Михаил, — я пришел сюда, чтобы объяснить вам размеры той опасности, которой вы подвергаетесь. Нет сомнения, что произойдет попытка покушения в течение нескольких ближайших дней.
— Нескольких ближайших дней? Не кажется ли вам, что вы чуть-чуть драматизируете события?
Но Михаил видел, что сенатор слегка побледнел.
— Сенатор! Это терроризм. Международный терроризм!
— Чертов охранник следует за мной повсюду, кроме постели с любимой женщиной, но, боюсь, что и туда доберется, — с горечью бросил Уиллингем. — Думаю, я все предусмотрел.
— Сенатор Уиллингем, вы публично объявили, что собираетесь посетить бродвейскую премьеру с Джиной Джоунз. Это будет прекрасная возможность для…
— Если они хотят подстрелить меня, то прекрасно могут это сделать прямо здесь! Прямо сейчас!
Михаил с недоверием посмотрел на сенатора, и Уиллингем добавил:
— Я не выношу, когда меня запугивают. Возвращайся в свое посольство и скажи, что сделал все, что мог. Это я дурак, а не ты, но я оставлю все, как есть.
Уиллингем развернулся на каблуках и направился к конференц-залу.
Международные убийцы? Черт! С какой стати эти проклятые колумбийцы решили, что он какая-то мягкотелая южная красотка? Они забыли, что он был летчиком-асом при Понь-янге и обеспечивал воздушный коридор над Центральной Кореей. Разумеется, он был тогда намного моложе и стройнее. Выполнил более шестидесяти пяти заданий, его дважды сбивали. Это не превратило его в ниндзя, но он перенес уже одну попытку убийства и надеялся пережить и вторую.
Хотя ему и шестьдесят, и он, как говорится, перевалил уже за холм, но он никогда не строил свою жизнь на страхе — ни тогда, ни сейчас. Никогда.
К нему поспешно подошла Лоррен Джуэл, его исполнительный секретарь, и сообщила, что только что звонил президент. Он хочет, чтобы сенатор пришел сегодня вечером в Белый дом на брифинг, посвященный текущей, быстро меняющейся ситуации между картелем «Медельин» и соперничающей с ним колумбийской группировкой, угрожающей захватить власть в свои руки.
— Черт, — выругался Уиллингем. Джина ужасно огорчится, но даже он не мог проигнорировать прямое требование из Белого дома.
— Пошлите ей цветы, — сочувственно посоветовала Лоррен, словно прочитав его мысли. — Если она такая же, как и все мы, она поймет, сенатор.