— Послушай, милая, у меня здесь Томми Ли и несколько его коллег, а внизу на моем месте сидит двойник, почему бы тебе не вернуться за кулисы и не приготовиться дать нам фантастическое представление, ради которого мы все сюда пришли?
Валентина в отчаянии сжала руки.
— Пожалуйста, сенатор, у меня нет доказательств, но я знаю, кто-то ужасно хочет, чтобы вы присутствовали сегодня на премьере, и Джина…
— Ну, ну, успокойся, — известный политик покачал головой. — Я знаю это, но ты видишь, как я удачно расположился здесь. Я дал обещание, и я…
— Неужели вы не понимаете, почему они так хотели, чтобы она выступала сегодня вечером? — в отчаянии перебила Валентина. — Потому что вы сказали, что будете сидеть в первом ряду, в центре! Это прекрасное место для убийства. Публично, когда множество людей увидит его. О сенатор, ради Джины, если не ради меня, пожалуйста, прямо сейчас встаньте и…
Она услыхала, как тихо вскрикнула Орхидея и обернулась. Какая-то женщина встала со своего места и шла по проходу. На ней было голубое суконное пальто, глаза ее горели злобной яростью.
Аранья, взбешенная при мысли, что может потерять свою жертву, не думала больше об осторожности. Она по-кошачьи быстрым движением сунула руку в карман пальто, но тут вскочил охранник сенатора, тоже схватил револьвер и выстрелил.
Аранья вскрикнула. Она снова потянулась за оружием, но боль в левом плече сделала ее движения неловкими и заставила потерять равновесие. А мерзавец готовился снова выстрелить.
Валентина, потрясенная разыгравшейся на ее глазах сценой насилия, снова упала в кресло. Аранья с отчаянием бросилась к ней, схватила за руку и рывком заставила встать.
Время поднятия занавеса наступило, затем прошло пять, шесть, семь минут. Люди стали поглядывать на часы.
Кит направился по центральному проходу партера, пристально вглядываясь в направлении сектора А, куда всего пару минут назад два агента ЦРУ оттащили из первого ряда человека, изображавшего Уиллингема. Парень, казалось, совершенно не мог идти.
Кит шел по проходу к двери в фойе, разглядывая публику, и вдруг услышал с балкона звуки перебранки и крики.
Опоздание с началом премьеры беспокоило Джоу Донована. Он нетерпеливо ерзал в своем кресле, размышляя, что за беспорядок мог произойти за кулисами.
Вдруг Рита взволнованно подтолкнула его локтем.
— Смотри, Джоу, не Кит ли это Ленард? Вон там бежит.
— Пойдем, — приказал Джоу фотографу и потянул ее с кресла. — Пойдем!
Валентина почувствовала, как ее резко толкнули назад, сбивая с ног, сильная рука сжала горло. Она отчаянно сопротивлялась, пыталась ударить ногой, но тесный корсет, тяжелый кринолин и падающее пышными складками бальное платье стесняли ее движения. Она не могла дышать!