Только бы ничего не случилось. Эта мысль, как ножом, полоснула ее.
Тридцать минут до открытия занавеса.
В арендованной комнате, выходящей на Сорок первую улицу, стоял Михаил Сандовский у старомодного подъемного окна и смотрел на театр «Ледерер» на противоположной стороне.
Рост шесть футов и три дюйма, крепкого сложения, с характерной для атлета квадратной линией подбородка — так выглядел Михаил. Черные волосы, высокие скулы, как бы раскаленные под пеплом, зеленые глаза, точно такие же, как у Валентины. Его военная выправка выдавала в нем бывшего русского пилота МиГа. Возможно, ему оставалось жить меньше трех часов.
Он глубоко и медленно вздохнул. Воздух в этой душной убогой комнате казался немного приятнее на вкус, чем июньский ветерок на Балтике или бодрящий январский ветер, дующий над Невой в Ленинграде.
— Увидели там что-нибудь интересное? — спросил за его спиной Херб Каннелл, бесстрастный голос которого выдавал охватившее напряжение.
В комнате находились еще два федеральных агента: Джерри Крамер — ФБР и Розали Гринфилд из Центрального разведывательного управления.
— Нет, — коротко бросил Михаил. Его английский был безупречен. Школа КГБ позаботилась об этом. Теперь он ненавидел и КГБ, и все, что представляла собой эта страшная тайная полиция.
Он прищурился, глядя через улицу на театр. Световая реклама над входом гласила:
ДОКТОР ЖИВАГО
с Валентиной
и
Патриком Суэйзи,
а также Вайнона Райдер и Орхидея Ледерер
У театра женщина-репортер с телевидения что-то оживленно говорила перед камерой. Толпа поклонников, укрывшихся под зонтиками, смотрела на нее. Уже прибывали первые нетерпеливые театралы.
Михаил видел, как остановился серый «роллс-ройс» и шофер помог выйти пожилой красивой паре. Даже из окна Михаил видел блеск великолепного бриллиантового ожерелья, украшавшего даму. Он узнал Пичис и Эдгара Ледерер, родителей Валентины, с любовью воспитавших ее и Орхидею. В то время как он… он рос в Москве, полагая, что у него никого нет.
Михаил отвернулся от окна и посмотрел на трех агентов, находившихся вместе с ним в комнате. Непроизвольно он разгладил морщины на брюках.
— Что ж, нам лучше приступить к делу, — сказал Херб Каннелл. — Я принес все необходимые вещи. Они тяжелые, и вам будет жарко, как в аду, но, если все произойдет так, как мы думаем, вы будете благодарны им.
— Да, — сказал Михаил. Он повернулся и подошел к кровати, где уже лежали пуленепробиваемый жилет из кевлара [3] с высоким воротом, прикрывающим шею, и тонкая, в форме шлема, подкладка, которую нужно надеть под белый парик, чтобы защитить голову от выстрела.