— Передай привет детям и поцелуй от меня свою жену, — попросил Том.
— Вот еще! Она лишится чувств от радости, и я не хочу, чтобы она думала о тебе, ложась со мной в постель! — Он с такой силой хлопнул Тома по спине, что более слабый человек на его месте, наверное, упал бы со стула. — Рад был повидать тебя, друг мой. Мы всегда молимся за тебя.
— Как и я за вас, — ответил Том, поднимаясь, чтобы обнять приятеля.
Андре поклонился Джейн и направился в глубь ресторана, по-французски отдавая на ходу распоряжения, которые, как она догадалась, требовали беспрекословного выполнения всех желаний его друга.
— Замечательный человек, — сказала девушка. — Видимо, вы давно знакомы. У вас весьма своеобразные отношения.
Отвечая ей, Том улыбался, но тон его при этом был серьезным:
— Мы понимаем друг друга. Во всем мире люди называют Бога разными именами и поклоняются Ему по-своему. Он же любит нас всех.
Слезы навернулись на глаза Джейн, которая была не в силах сдержать восхищения перед этим человеком и его убеждениями.
После того, как она отправила в рот последний кусок хлеба, щедро намазанный маслом, Том шутливо заметил:
— Ты ешь один раз в неделю, но количество съеденного вполне компенсирует пропущенные тобой приемы пищи. — Он указал на пустые тарелки.
— Тебе, кажется, угодно издеваться над моим прекрасным аппетитом?
— Разве Дорис не говорила тебе, что для леди считается дурным тоном съедать все, что лежит на тарелке? Особенно в присутствии поклонника.
— Моя мать предостерегала меня по поводу всех скверных вещей, которые могут выпасть на долю неопытной молодой леди.
— Например?
С видимым наслаждением Джейн начала загибать пальцы.
— Разговоры с незнакомыми мужчинами, поездки с ними на машине, приглашение их к себе домой. И тому подобное.
Разомлевшая после вкусной еды и двух бокалов вина, она откинулась на спинку стула и внимательно наблюдала за Томом. Вдруг все исчезло — звон посуды на кухне, приглушенный гомон беседы других посетителей, приятная музыка, льющаяся из висевших под потолком колонок. В это мгновение они остались вдвоем на целом свете.
— Единственное, от кого она меня не предостерегла, — продолжила после паузы Джейн, — это священники с неотразимыми голубыми глазами.
Том поставил свой бокал и подался вперед, насколько позволял стол.
— Ты и впрямь считаешь их неотразимыми?
— Угу.
— С какой стати Дорис предостерегать тебя от этого?
Его вопрос вывел Джейн из сладостного оцепенения, вернув к действительности.
— Потому… потому, что, если я увлекусь таким человеком, то это может мне дорого обойтись.