Неожиданно для себя Эйприл почувствовала раздражение.
— У моего покойного отца тоже серые глаза. И все всегда говорили, что я очень похожа на него!
— Я понимаю тебя, моя девочка, понимаю, как тебе больно и обидно сейчас. Кевин Лоусон был тебе прекрасным отцом, и ты, я уверен в этом, навсегда сохранишь в своей душе любовь к нему. Но прошу тебя, позволь и мне дать тебе хотя бы малую толику той любви, что переполняет сейчас мое сердце. Конечно, я никогда не смогу заменить тебе твоего отца, но постараюсь стать тебе хотя бы другом. Молю тебя, не суди сгоряча. Дай мне шанс заслужить твое доверие, это так важно для меня…
Слушая сидящего перед ней мужчину, Эйприл подумала о том, что никогда прежде не слышала она более мягкого и доброго голоса. Он обволакивал ее, и слушать его хотелось еще и еще.
«Теперь я, кажется, понимаю, почему мама любит его до сих пор, — пронеслось в голове у Эйприл. — Но это нечестно! Ни одному мужчине непозволительно иметь такой голос, кроме разве что священника. С его помощью можно заставить женщину забыть обо всем на свете, а это так жестоко! Своим волшебным голосом он очаровал когда-то мою маму, а потом безжалостно бросил ее!»
Будто прочитав ее мысли, сэр Лайонел перестал вдруг говорить о том, как радует его присутствие Эйприл в Албери-хауз, и перевел разговор на другую тему:
— Возможно, ты не веришь моим словам, что все эти годы я помнил о тебе, поэтому, позволь, я покажу тебе кое-что. — Он направился в небольшую, смежную с кабинетом комнату, и Эйприл нехотя последовала за ним. Войдя внутрь, она увидела, что все убранство этой комнаты состоит из встроенных в стены шкафов.
— Это не просто комната, Эйприл. Сейчас мы с тобой находимся внутри огромного сейфа. С того самого дня, как ты появилась на свет, и во все последующие дни твоего рождения я покупал какой-нибудь подарок, надеясь, что когда-нибудь смогу вручить его тебе лично.
С этими словами сэр Лайонел вытащил из стоящего в углу шкафа большую шкатулку и протянул ее притихшей от неожиданности Эйприл. Помедлив несколько секунд, она молча взяла шкатулку из его рук и открыла ее. Чего там только не было! Поразительной красоты бриллиантовое колье, кольцо с изумрудом, нитка розоватого жемчуга, а рядом с ними изящная фарфоровая кукла и лошадка из молочно-белого оникса. Взяв в руки куклу, Эйприл долго рассматривала ее, а затем, положив обратно, закрыла шкатулку.
— Большое спасибо, мистер Барнслоу, — чуть хриплым от волнения голосом произнесла она, — это чудесные вещи…
— Ты можешь забрать шкатулку. Она твоя. — Взглянув в этот момент на своего отца, Эйприл поразилась выражению его глаз. Казалось, он ждал от нее чего-то особенного, того, что могла ему дать только она. И тут Эйприл все поняла.