— Тш-ш! — испуганно зашипела я и села в машину. Ну зачем он обиделся, лучше бы домой отвез!
Пока я выезжала со стоянки, Эдвард крутил ручки радио, неодобрительно качая головой.
— Приемник у тебя ужасный!
Я нахмурилась: терпеть не могу, когда он цепляется к пикапу. Лично я свой транспорт обожаю: у него есть характер!
— Хочешь новый приемник — води свою машину! — Настроение — швах, плюс я сильно переживала из-за планов Элис; в общем, мои слова прозву чали резче, чем хотелось.
Я так редко взрывалась при Эдварде, что мой сердитый тон вызвал лишь сдавленную улыбку.
Мы остановились у дома Чарли, и Каллен нежно прикоснулся ладонями к моему лицу. Умеет он сбить с меня спесь, сделать ранимой. Я чувствовала себя слабой, по крайней мере по сравнению с ним.
— Сегодня настроение у тебя должно быть просто замечательным, — прошептал Эдвард, шелестя свежим дыханием по моей коже.
— А если я не хочу? — буквально задыхаясь от страсти, упрямилась я.
— Очень жаль! — вспыхнули тигриные глаза.
Голова закружилась: Каллен притянул меня к себе и наши губы встретились. Поцелуй — словно глоток живительной прохлады; и наверняка в соответствии с его корыстным планом, я мгновенно забыла все проблемы. Боже, да я с трудом вспомнила, что нужно дышать!
Холодные как лед губы порхали над моими, пока, обняв Эдварда за шею, я не впилась в него более страстным, требовательным поцелуем. Каллен тут же отстранился, осторожно выбравшись из моих объятий.
Желая сохранить мне жизнь, он наложил на физическую сторону наших отношений многочисленные табу. Естественно, я понимала: от ядовитых, острых как бритва зубов нужно держаться подальше. Но когда я находилась в его объятиях, условности начисто вылетали из головы.
— Пожалуйста, будь умницей. — Он еще раз чмокнул меня в губы и, прежде чем отодвинуться, аккуратно положил мои руки на колени.
Бешеный пульс эхом отдавался в ушах, и я накрыла сердце ладонью. Боже, как боевой барабан!
— Это когда-то изменится? — спросила я, обращаясь в первую очередь к себе. — Сердце перестанет нестись галопом всякий раз, когда ты ко мне прикоснешься?
— Надеюсь, нет, — самодовольно отозвался Эдвард.
Я закатила глаза.
— Пошли смотреть, как рубятся Монтекки и Капулетти.
— Твое желание для меня закон.
Пока я вставляла диск и перематывала титры, Эдвард растянулся на диване, а когда присела на краешек, обнял за талию и притянул к себе. Грудь мускулистая и холодная, словно лед; конечно, не так удобно, как на диванной подушке, но для меня гораздо приятнее.
— Знаешь, Ромео мне вообще не нравится, — заявил он, когда начался фильм.