Рассказал о ситуации, что ни моя комиссия, ни бюро Поликарпова, почему-то, никому стали не нужны. Обговорили со Швецовым пробный "шарик" и решили катнуть его Сухому. "При наличии финансирования, эти двигатели могу выдать за три месяца, и полгода требуется для вдвое-втрое более мощного двигателя." "Давайте фотографии и масс-габариты." Утром вылетел обратно и к вечеру был у Сухого. "Павел Осипович! У нас со Швецовым есть предложение… Из этого может получиться высотный скоростной истребитель. При имеющихся материалах ресурс 75 часов, причём замене подлежит только сопло. Сама машина имеет ресурс более 1000 часов. Скорость 900 км/ч. Делался инициативно, но теперь есть результат, и требуется самолёт. Двухмоторный высотный истребитель. Гос. задание на высотный истребитель существует, вы и сами знаете." "А почему вы не пойдёте к Микояну и не предложите это?" "Мы с Артёмом имели разговор на эту тему год назад. Я и тогда отказался, и сейчас откажусь. Это серьёзная машина, а Артём очень молодой конструктор, а Гуревича, я вообще не знаю, и ни одной его летающей машины не видел. Николай Николаевича не хочу отрывать от И-185, а наоборот, хочу ускорить его выпуск. Я уже воевал на прототипе этой машины и хочу, чтобы она пошла в серию." Неожиданно Сухой согласился. Предстоял разговор со Сталиным.
Всё хорошо, что хорошо кончается. Андрей здорово изменился после Халхин-Гола и, особенно, после злополучного письма. И, хотя оно, в первую очередь, било по Смушкевичу и Коккинаки, т. к. он был "мёртв", но он находился в кабине потерянного самолёта, и если бы не Павел и его спецгруппа, он бы подвёл друзей и хороших людей под статью. Выписавшись из госпиталя, он засел в кабинете и много писал. Я, даже, подумала, что он решил мемуары написать, хотя на него это не похоже. Нет, в 4 толстых общих тетрадях, мелким бисерным подчерком, он излагал концепцию самолёта непосредственной поддержки войск с турбореактивными двигателями, повышенной манёвренностью и живучестью, рассчитывал единую централизованную ПВО района боевых действий, излагал основы самонаведения по двум осям при помощи полупроводникового болометра, как я выяснила, это те несколько пластин, которые он взял у Артура в лаборатории Белл. И, что было совсем удивительно: как вырастить монокристалл кремния. Зачем ему кристаллы кремния? В Крыму нас поселили в трехкомнатном коттедже, мы много гуляли, но он не расставался с карандашом и тетрадью. И мячиком для тенниса, которым разрабатывал левую руку. И каждый день занимался в спортивном городке на снарядах: лопинг, рейнское колесо, турник, кольца, батут. Он очень хотел восстановить форму, и побаивался медицинской комиссии, видимо, раны болели. Познакомил меня с комкором Жуковым, который командовал их отдельной армией на Халхин-Голе. Они довольно подолгу беседовали, сидя на скамейке, а мы с Митей и Тлюшей ходили и дышали свежим воздухом.