Точно, камин.
Он пересек комнату и встал напротив камина, затем снял бутылку с каминной полки, бутылку с черным шелковым бантом, обвязанным вокруг горлышка. Бутылка для общества последнего человека.
И он был последним человеком, в этом не было никаких сомнений. Самым последним из всех.
Конечно, он не был участником договора, но он выполнит условие. Несомненно, это была своего рода мелодрама, но… «Бывает время, — сказал он себе, — когда маленькая мелодрама может быть простительна».
Он откупорил бутылку и повернулся, чтобы стать лицом к комнате. Он поднял бутылку, приветствуя… приветствуя место, где раньше была картина, почерневшую рамку от нее, мертвеца на полу, существо, которое издавало странные звуки в темном дальнем углу.
Он пытался придумать, что сказать, но не мог. А должны были быть какие-то слова, которые следовало произнести, просто не могло быть по-другому.
— Ваше здоровье, — сказал он, и это не было достаточно удачной фразой, но что-то нужно было сказать.
Он приложил бутылку к губам, поднял ее и наклонил голову назад.
Давясь, он оторвал бутылку от губ.
Это не было виски, и это оказалась ужасная дрянь. Желчь, уксус и хинин — все вместе. Настоящее варево прямо из помойной ямы, смесь всех противных лекарств, которые он выпил ребенком, это были сера и патока, это было касторовое масло, это было…
— Боже мой… — сказал Фредерик Уэст.
Внезапно он вспомнил местоположение ножа, который он потерял двадцать лет назад. Он видел, где оставил его, так же ясно, как день.
Он знал уравнение, о котором прежде не имел представления, и более того, он знал, для чего оно было выведено и как его можно использовать.
Непроизвольно он представил, как работает двигатель ракеты… каждая деталь, каждая часть, каждый механизм управления, словно схема была развернута перед его глазами.
Он мог схватывать и удерживать своим внутренним зрением семь отдельных уровней видения, хотя четыре уровня — это самое большее, что прежде мог ментально видеть человек.
Со свистом выдохнув воздух изо рта, он пристально посмотрел на бутылку.
Уэст был способен пересказать, слово в слово, первую страницу книги, которую он читал десять лет назад.
— Гормоны, — прошептал он, — Гормоны Дарлинга!
Гормоны, которые сделали что-то с его мозгом. Ускорили его процессы, заставили его работать лучше и интенсивнее, чем когда-либо прежде. Сделали так, что он думает теперь яснее и четче.
— О господи… — произнес он.
Хороший рывок для начала. И теперь…
«Человек, который обладал этими гормонами, мог управлять Солнечной системой» — именно так сказал Белден.