Его слова были подобны удару в живот. Меня затошнило, оставляя гнусный вкус во рту.
— Ты пытал и его.
— Нет, я сказал ему, что если он не скажет мне то, что я хочу знать, то я спрошу это у тебя, — прозвучал его непримиримый ответ.
Я вспыхнула от беспокойного вопроса Марти при нашей первой здесь встречи. С тобой действительно все хорошо, Фрэнки? Влад использовал любовь Марти ко мне против него, сказав, что любая его сдержанность приведет к тому, что он будет жестоко обращаться со мной.
Мне не нужны были мои психические способности, чтобы понять, почему Влад хотел знать все о моей семье. Они были его страховкой со мной, если я вдруг поменяю свое решение о помощи ему. Он уже использовал их против меня, также безжалостно, как он использовал меня против Марти. Ярость, смешанная с желчью снедала меня изнутри. Неудивительно, что Влад знал, что Шилагай предпримет дальше. Они думали совершенно одинаково.
Влад слышал каждое слово моего мысленного обвинения, но он ничего не сказал, и его молчание было тому убийственным подтверждением. Я встала, подошла к нему и ударила его по лицу так сильно, как могла. Максим смотрел на то, как я ударила его, но в выражении лица Влад ничего не изменилось, за исключением ярко-красного отпечатка моей ладони, который быстро исчез.
Я вышла из комнаты, не оглядываясь, мой позвоночник скручивался от ярости, но мое сердце чувствовало, что оно рушилось прямо во мне. Марти оказался прав. Эти мысли преследовали меня, пока я поднималась по изогнутой каменной лестнице. Когда я, наконец, достигла своей спальни, я с уверенностью заперла дверь за своей спиной.
Как только солнце скрылось за горами, Максим вошел в библиотеку. Еще было не совсем шесть, но здесь очень быстро наступали ночи и тянулись они бесконечно, что в совокупностью с моим гневом и тревогой привело к бессоннице. Я провела большую часть вчерашнего вечера, гипнотизируя ручку двери, ожидая, что Влад придет и попытается принести извинения. Должно быть, это слишком много, что можно было ожидать от бывшего печально известного средневекового правителя или же нет. Но ручка моей двери так и не пошевелилась. Весь день я убеждала себя, что так было даже лучше.
— Звонил Шрапнель. Они скоро будут здесь, — заявил Максим. Его слова вызвали не малую степень облегчения. Я все еще была в ярости на Влада за то, что он следил за моей семьей, но все же они были в безопасности, а не в руках Шилагая. Это не могло изменить моего мрачного настроения, но из-за этого я не стану переходить на другую сторону от Влада. Если бы Шилагай не втянул меня в эту вражду нежити, заказав мое похищение, я бы до сих пор наслаждалась мягкой зимой с Марти в Гибсонтоне. И не сидела бы в Румынии, раздумывая, как мой отец и сестра отреагируют на то, что их перетащили по всему миру и на то, что они не смогут вернуться домой в самое ближайшее время.