Я сглотнула ком, вставший в моем горле.
— Здравствуй, папа.
Я самый худший лжец в мире, подумала я спустя час. Я пыталась остановиться, призывая свою семью пойти в комнаты, распаковать вещи, но ни Гретхен со своими уже менее драматичными возгласами, ни мой отец не захотели этого.
И Влад совсем не помог мне состряпать легенду. Нет, он незамедлительно представился Владиславом Басарабом, хоть значение этого имени и пролетело мимо головы моей семьи. Шрапнель объяснил им немного пока забирал их сюда, а Влад возложил все на меня, хочешь говори своей семье большую чудовищную ложь, хочешь правду.
Конечно же, я пошла по пути большой чудовищной лжи.
— Ты стала свидетельницей убийства, и теперь ты под румынской программой защиты свидетелей? — мой отец бросил колкий взгляд на великолепную двухэтажную библиотеку. — Она видимо сильно отличается от американской версии.
Подожди, ты еще не видел остальной части дома.
— Ну, Румыния разбита на коммуны и Влад, хмм, что-то вроде здешнего мэра. А поскольку я прячусь от Европейской мафии, румынская, — как у них там называлась здешняя полиция, — власти решили, что его дом будет для меня самым безопасным местом, пока они будут ловить плохих парней, — закончила я неубедительно.
Влад отвел взгляд, но не раньше того, как я успела заметить, как ухмыльнулись уголки его рта. Ладно, это звучало как полная чушь, но я думала, он придумал, что сказать им! Или, по крайней мере, мог бы дать мне чуть больше двух минут, предупредив, чтобы я сама придумывала историю.
Может быть, он тебя бы и предупредил раньше, если бы ты не избегала его весь день, поддразнил меня мой коварный голосок.
Отвали, огрызнулась я на него.
Влад прокашлялся, что не показалось необычным для моего отца или сестры, но меня это заставило сузить взгляд. Вампиры не кашляли. Он что подавил смешок?
— Уверена, что Влад расскажет вам подробности, если у вас есть вопросы, — добавила я ледяным тоном.
На его лице мелькнула улыбка, от чего я теперь точно была уверена, что он приглушил свой смех.
— Нет, что ты, ты прекрасно справляешься и сама.
Отец нахмурился, глядя теперь на него с таким лицом, которое я не помню, чтобы хоть раз видела на нем.
— Как долго Гретхен и я будем находиться в вашем обществе? — спросил он с присущей ему прямотой.
Вопрос на миллион долларов. Я сделала глубокий вдох.
— Мы не уверены. Может быть, на пару недель. Может быть, несколько месяцев.
Моя сестра подпрыгнула аж на целых пять футов в высоту.
— Ты не можешь ждать, что я отойду от своей жизни на столь долгое время! — завизжала она. — У меня есть работа, друзья, планы…