Я не могла этого объяснить, и теперь это уже не имело значения.
— Я была не права, Гретхен, — сказала я, стряхивая слезы. — Я не могла больше видеть прошлое своей собственной боли, поэтому я позволила проглотить ей меня. К тому времени как мне удалось перебороть это, ты уже не хотела иметь со мной ничего общего, а папа снова окунулся в свою работу. Марти был всем, что у меня было. Все это по моей вине, но я оставила тебя однажды, когда мне не следовало этого делать. Я не сделаю этой же ошибки с Марти.
Затем я подошла и прикоснулась к ее щеке, мои новые перчатки позволили мне сделать это, не навредив ей. Она прижала мою руку, но ее голубые глаза заблестели, а покрасневшие веки выглядывали сквозь искусно нанесенную косметику.
— Я не хочу умереть, я хочу покончить с этим, — сказала я тихо. — Шилагай хочет меня с моими способностями. Я дам ему то, что он хочет, а затем Влад принесет ему боль.
Она посмотрела на вампира за мной, в котором я пока еще не была уверена. Ее подбородок приподнялся.
— Я должна доверить твою жизнь Дракуле?
— Не Дракуле, — сказала я с легкой улыбкой, когда обернулась. — Владу Цепешу, бывшему воеводе Валахии и самуму амбициозному, смертельно страшному человеку, которого я когда-либо встречала.
Его губы скривились с пренебрежительным развлечением.
— Комплименты не поколеблют меня, также как и слово, пожалуйста, Лейла.
— Ты принимаешь это в качестве комплиментов? — недоверчиво спросила Гретхен.
— Конечно, — его улыбка обнажила клыки. — Она перечислила все мои лучшие качества. — Затем его безжалостный взгляд перешел на меня. — Я рассмотрю это как возможный вариант чуть позже, а сейчас, мой ответ все еще — нет.
— Но ты обещал, — сердито выпалила я, игнорируя удивленный взор выстрелянный Гретхен в сторону Влада. — Ты сказал, если я придумаю план по спасению Марти, который не подвергнет угрозе твоих людей, мы будем действовать по нему. Ну, вот и мой план!
— Это ставит под угрозу слишком многое, — прозвучал его непримиримый ответ. — Как моя любовница, ты также считаешься одной из моих людей.
— Но не столь же ценной, — парировала я, даже не догадываясь, сколько боли, вызовет следующая часть сказанного мною. — Ты сам признался, что никогда не полюбишь меня, так что если что-то и пойдет не так, тебе не составит труда найти другую девушку. Марти действительно любит меня и он мой лучший друг. Я не откажусь от него.
Глаза Влада запылали зеленым, он стоял столь неподвижно, что даже просто смотреть на него было болезненно. Не дыхания или подергивания не нарушало его красивый несгибаемый образ. Даже его взгляд ни капли не дрогнул. Никто из живых не смог бы быть таким неподвижным, и это было все равно, что он показал мне то непреодолимое расстояние, что было между нами, и все это в его жестоко ледяной позе.