– Теперь тебе надо одеться, и я закончу работу, – сказала Тания.
Платье, отправленное Гаем Просперо, было очень простым, но в то же время очень необычным, завораживающим. Он было из полупрозрачного шелка кремового цвета с тонкой золотой нитью, без рукавов, с красивыми застежками на плечах и глубоким вырезом. Сквозь тонкую ткань будут угадываться очертания фигуры. Сюзанна взяла платье.
– Подожди, – остановила ее Тания. – Твои соски должны быть хорошо видны. – Она достала маленькую коробочку, сбросила с Лары простыню и быстро подкрасила соски. – Пусть подсохнет, и можно одеваться.
Шеки Лары запылали румянцем.
– Неужели грудь девственницы должна быть столь откровенно видна? – нервно спросила Сюзанна.
– Эта девушка будет женщиной для удовольствий, госпожа. Сегодня хозяин представит ее покупателям. Он должен получить за нее лучшую цену. О ее красоте уже ходят слухи. Теперь я вижу, что ей все будут довольны. У нее прекрасная грудь, и не стоит ее скрывать.
Давайте, краска на сосках уже высохла. Быстро! Несите платье.
По взглядам госпожи Милдред и мачехи Лара поняла, что платье сидело на ней именно так, как и хотел Гай Просперо. Она пожалела, что в лачуге нет таких зеркал, как в его доме. Принимая ванну, она сбрила волосы на лобке, как и велел ей хозяин, и теперь он выглядел более округлым, чем казался под золотистыми кудряшками. Тания надела ей на голову тонкую серебристую сетку, украшенную кристаллами, а на плечи накинула плотный плащ.
– Теперь ты готова. Паланкин ждет у ворот, – сказала женщина. – Увидимся с тобой через несколько дней, когда ты переедешь в дом господина.
– Спасибо, – улыбнулась Лара. – Ты была очень добра.
– Я просто выполнила свою работу, как и было велено, – отмахнулась Тания, но Лара видела, что похвала ей приятна. Должно быть, она тоже рабыня и не часто слышит добрые слова. Тания одевала многих девушек для своего господина. Одни были напуганы и все время плакали. Другие считали выпавшую им долю благом и становились заносчивыми и грубыми. Эта же девушка была не похожа на остальных. Она была не только во много раз прекраснее самых красивых девушек, которых ей приходилось одевать, но в ней было что-то особенное… Тания нахмурилась, силясь подобрать подходящее слово, и не могла. Видимо, дело в ее волшебной крови.
– Хорошего тебе дня, госпожа, – обратилась Тания к Сюзанне и вышла, не закрыв за собой дверь.
На дворе стояли носилки. Сюзанна взяла сына из рук госпожи Милдред, и один из слуг помог ей сесть в паланкин, вырезанный из черного дерева и инкрустированный золотом, проем закрывался красными шторками. Михаил завертелся и был готов расплакаться, но, оказавшись на руках у пожилой женщины, он успокоился, когда увидел, что мать садится рядом. Через несколько минут он уже с любопытством оглядывался по сторонам. На нем была нарядная туника, сшитая Ларой из синей с серебром ткани.