– И не любопытный… – пробормотала она за его спиной, словно опять говорила сама с собой.
Володька закрыл последнюю бутылку и оглянулся.
Она рассматривала его с головы до ног – буквально по миллиметру: тщательно, скрупулезно, оценивающе.
Под этим взглядом у Володьки вдруг часто застучало сердце.
Он нагнулся и начал укладывать бутылки в чемодан, тщательно перекладывая их папками и газетами. Застегнул молнию, поставил чемодан, искательно заглянул в зеленые глаза.
Она смотрела на него неподвижным взором, трогала длинным указательным пальцем медную серьгу в ухе. На пальце было толстое кольцо, тоже медное, а ноготь был обломан.
«Упасть на колени, молить, чтобы не убивала, руки ей целовать… Это кольцо и этот ноготь…»
– Отлично, – кивнула незнакомка. – Теперь пошли в прихожую. Тащи туда сумку.
Володьку вновь затрясло от ужаса.
В прихожую? Она его там и застрелит?!
Володька побрел, еле передвигая ноги.
– Открой дверь, – скомандовала она.
– Какую? – испуганно оглянулся он.
– Входную, какую же еще, ты что, совсем одурел?
Входная дверь, впрочем, была не закрыта, а лишь слегка прикрыта.
– Выгляни на площадку, – приказала зеленоглазая. – Да не вздумай чесануть вниз – пуля тебя догонит!
Честно говоря, у Володьки и мысли о бегстве не возникло. Как-то, почему-то она не пришла ему в голову. Хотя, наверное, должна была…
Он покорно выглянул – да так и ахнул. На площадке возле двери стоял его чемодан! Она его привезла!
– Ой, – сказал Володька, оглянувшись.
– Что с тобой? – хихикнула она. – Глазам своим не веришь? Бери законное добро, тащи в кухню.
Володька радостно потащил. «Тетка» прикрыла дверь и пошла за ним.
– Ну, давай открывай, – велела она. – И выгружай все на стол, я жутко проголодалась от злости! Я тебе помогу.
Она сунула пистолет в карман плаща, повесила его на кухонную дверь и принялась выкладывать на стол Володькины покупки, деловито при этом распоряжаясь:
– Вот это – в холодильник, это еще полежит, это – выкинуть, а это надо срочно съесть… черешню и помидоры помой, мятые – на стол, крепкие – в холодильник, потом их съешь…
«Потом, – размышлял Володька, – значит, она меня убивать не будет? Просто поест – и уйдет? Уйдет – со своими пробирками и бумагами?»
В голове у него зашумело при этой мысли… от радости? Ну да, наверное, от радости, от чего же еще?
Стол был накрыт за две минуты. Она откуда-то вытащила большое-пребольшое зеленое стеклянное блюдо – Володька его никогда не видел! – и разложила на нем всю еду вперемежку: переспелую черешню, мятые помидоры, колбаску кровяную, крупно накромсанную, и так же небрежно нарезанную несоленую козью брынзу.