– А вы идите в комнату и поговорите там.
Они прошли в комнату. Тяжелые шторы были по-прежнему задернуты, но Артем сначала проверил их, а только потом включил свет.
– Что, опять шифруемся? – хмуро усмехнулась Лиза, подошла к шкафу и достала свежую блузку. Свитерок и майку, в которых она провела день и в которых спала, девушка сняла, совершенно не стесняясь Артема.
Он, несколько оторопев, уставился на ее грудь, ощущая, как пересыхает в горле.
«Она опять забыла, кто она на самом деле, это ничего не значит», – уговаривал Артем самого себя, делая невозможное физическое усилие, чтобы отвести в сторону глаза.
Лиза начала просовывать руку в рукав, чертыхнулась:
– Доктор, посмотри, что у меня там такое? Чешется, зараза, сил нет! Ну? Что ты сидишь?
– Прикройся, очень тебя прошу, – с усилием выговорил Артем, глядя в сторону. – Грудь прикрой. А то потом опять скажешь, что я гомик и к тебе клеюсь.
– Да брось… – начала было она запальчиво, но вдруг осеклась, прижала к груди блузку. – Все, можешь смотреть.
Он подошел. Да, грудь-то она прикрыла, но голые плечи, и тонкие ключицы, и нежное горло, и россыпь родинок у впадинки между шеей и плечом, и легкий, женский (невероятно женский, а вовсе даже не мужской!) аромат ее тела – от всего этого у него темнело в глазах. Схватить бы ее, зацеловать, повалить на диван…
Он попытался убедить себя, что Лиза тут вообще ни при чем, что точно так же он чувствовал бы себя рядом с любой полуобнаженной женщиной – просто слишком много неистраченного желания накопилось, грубо говоря, сперматоксикоз его одолевал! – и если бы тут оказались полуголые Наталья или Галя, он ощущал бы то же самое… и даже, может быть, перед Викой он сейчас не устоял бы… но отлично знал, что врет самому себе. Хотел он именно эту женщину, именно Лизу, которая его не только не хотела, но даже не понимала, что перед ним нужно стесняться!
Для нее он – просто гомик, мужчина, которому захотелось… мужчину.
Кошмар какой-то…
Надо в этом разобраться, в том, что происходит, разобраться и покончить со всей этой гадостью, хотя бы для того, чтобы можно было сказать Лизе – Лизе-женщине! – что он ее хочет до темноты в глазах… а она?..
– Эй, – услышал он осторожный Лизин голос, – ну, ты посмотришь мою руку?
Артем тяжело вздохнул и перевел взгляд на ее руку. Предплечье расчесано до крови…
Стоп! Он уже видел это сегодня. Он видел почти так же расчесанную руку, даже еще сильнее. Это была рука Людки, которую они отправили в психиатрическую больницу с «танковой бригадой». Людки, которая вдруг ни с того ни с сего приревновала не мужа к соседке Ляльке, а соседку Ляльку – к мужу… И кричала: «Она моя, не трогай ее!»