– Ладно, я позвоню, как время будет… Приехали.
На трупе оказалось тридцать пять ножевых ран. Жена покойного, маленькая женщина, тихонько сидела на табуретке в углу. Да, двадцать лет вместе прожили. Да, бил… Любила очень. А в этот раз схватил за волосы и потащил к газовой плите… лицом в огонь. Увидела кухонный нож… дальше ничего не помнит.
– Психиатрическую вызывать? – вполголоса поинтересовался следователь.
Я кивнула. Врет, что не помнит, или в самом деле аффект – пусть профи разбираются. Нам и без того дел хватит.
Когда я наконец добралась до бюро, ложиться спать не было смысла – в который уже раз. Интересно, сколько еще удастся держаться исключительно на силе воли, прежде чем физиология все же даст о себе знать. И как именно взбунтуется тушка? Ладно, если просто свалится с температурой или выдаст несколько суток мигрени, а ведь могут быть варианты и похлеще… Хорошо, завтра посплю. Хотя бы три часа. А сегодня и правда ложиться незачем – пойду проверю теорию Кости, что ли. Благо, фамилия-имя-отчество и даты рождения покойных забиваются в компьютер еще при регистрации привезенного трупа. Так что тут несложно: задать фильтр, вычленяющий покойных с одинаковой фамилией-отчеством-датой рождения, и посмотреть, что получится. Правда, там монозигот от дизигот не отличишь, но пока работаем с грубыми прикидками: если среди «скоропостижных» близнецов больше, чем в целом в популяции, тогда придется думать, как выделить монозигот.
Компьютер мерно пережевывал информацию. Медленный, зараза: шеф обещал заменить, да не успел: сперва начался бардак, и стало не до компьютера, а потом и сам шеф умер. Как же его не хватает! Вадим, может, и станет со временем хорошим руководителем, но пока не то, совсем не то.
– Марья, рабочий день начался.
Легок на помине. Сейчас. Ну давай, тупица, рожай уже!
– Марья!
– Все! – Я саданула кулаком по столу. С одной стороны – оно и к лучшему: от веры в «генетическую бомбу», выкосившую пятую часть Земли, недалеко и до того, чтобы поверить в биополя и прочую кармическую чушь. С другой – даже самое идиотское объяснение – все же объяснение, а мне до смерти надоело изображать слепого щенка в поисках материнской сиськи.
Значит, гены тут ни при чем. Ну и черт с ними.
Потом пролетели несколько дней, совершенно неотличимых друг от друга. Разве что народа в пикете становилось все больше, появились палатки, а каждого входящего и выходящего сотрудника провожали бранью. Мы старались не ходить по одному, но утром не подгадаешь. Тем, кто приезжал на своих машинах, было попроще, а я каждый раз крепче сжимала сумочку, где лежал невесть какими путями добытый Ивом пистолет. Изящная дамская штучка помещалась на моей ладони, и само сознание того, что есть, чем защититься, успокаивало.