– Мог. Вот и я думаю, что ошибка. А Тимошенко…
– Перебесится. Я и не таких убежденных видел. Успокоится и будет жить дальше, а не успокоится, так снова попадет ко мне.
– Как там твой контингент? – поинтересовался я, прихлебывая моккачино. Основная работа Деменко – в городском психоневрологическом диспансере, у нас он числится на полставки да иногда забирает особо интересные случаи к себе в зоопарк.
Вадим неопределенно пожал плечами.
– Как, как… Реактивных психозов масса. Еще и старые проблемы обостряются. Вон вчера пятеро поступило с диссоциативным расстройством идентичности. Классические случаи – хоть студентам показывай. И позавчера семеро.
– Богатый улов.
– Слишком богатый, – он недобро усмехнулся. – В самые урожайные годы максимум по трое в две недели привозили, а сейчас двенадцать человек за два дня. И еще куча новых пациентов по домам сидят на гидазепамовой и сульперидной диете.
– Немудрено. Нечасто каждый пятый умирает – морги переполнены, на кладбищах очереди, как на концерт. Вот народ с катушек и слетает потихоньку.
Деменко мрачно хохотнул:
– Это да. У меня за последние дни такие экземпляры попадались, что истории болезни хоть в рамочку вставляй на память. Один красавец вчера сидит напротив и мне проникновенно сообщает, что он Петр Первый. Я ему говорю успокаивающе, мол, все нормально, есть у нас и императоры, и адмиралы, и даже короли. По-настоящему есть. В диспансере в седьмой палате даже король Людовик-Солнце проживает – если его назвать не по титулу, буйствует.
– И что твой пациент?
– А он мне спокойно сообщает, что он не царь Петр Первый. А теплоход «Петр Первый».
Я рассмеялся и хлопнул Вадима по плечу:
– Выдумал небось?
– Обижаешь. У меня такая работа, что и выдумывать ничего не нужно.
Он помолчал минуту, а потом тихо сказал:
– Сегодня Лену хоронят. Поедешь?
– Да, – коротко кивнул я.
Деменко знал про мои непростые отношения с женой. И с Леной. Потому его вопрос был неоднозначным, а взгляд – пристальным
– Да в норме я, в норме, – отмахнулся я. – Совсем деформировался. Вадим, честно, вообще ничего не чувствую. То ли работой все из себя выбил. То ли мерзавец я первостатейнейший.
– То ли не любил просто…
– То ли, – повторил я. – Поедем на твоей или на моей?
– На твоей, но я поведу. – Деменко наконец отвел глаза. – Я свою в сервис на днях отдал. А тебе после… сколько уже дней ты торчишь на работе?.. только за руль садиться.
– Хорошо. – Спорить не хотелось, да и смысл? – А то попадем к Машке в контору из-за моей невнимательности. Вот жена удивится.
– Как она?
– Кали. Богиня смерти. По телефону – сурова и неумолима. А так я ее не видел уже несколько дней. Сегодня она тоже на похоронах – ребенок у подруги умер.