Глория нерешительно подошла к двери. Он ведь и так все уже знает. Кроме того, он, как выразилась Люси, «такой здоровый», что один только его вид может устрашить перевозбудившихся гостей. И, как заметила Люси, он не питал к ней никакого мужского интереса, о чем сам нелицеприятно заявлял. Он, может быть, не считал ее дурнушкой, но называл ее чопорной, занудной, неприветливой, да всего и не упомнишь.
Но, с другой стороны, с тех пор, как они расстались с Дэвидом, ни один мужчина так не задевал ее эмоционально. Это ее не на шутку пугало. Крис Тарди мог быть умельцем на все руки, прекрасно готовить и быть достаточно заботливым, чтобы предложить человеку холодного чаю в жаркий день, но он вовсе не был тем человеком, которого она видела бы в роли своего мужа. Ужасно неприятно, что ей придется проводить свои собеседования, когда поблизости болтается этот сексуальный здоровяк…
Выходя из дома, Глория поклялась, что она ни за что не будет смотреть ему в глаза. Она пообещала себе, что проигнорирует мурашки, пускающиеся в путь по ее позвоночнику каждый раз, когда их глаза встречались. Так что даже хорошо, просто замечательно, что он находит ее совершенно непривлекательной.
Она взглянула на часы. Еще двадцать минут до прибытия первого гостя. Нужно прийти в себя, очнуться от этого забытья и сделать единственно возможное в данной ситуации. Глубоко вздохнув, она направилась к его домику.
Глория поднялась на деревянное крыльцо коттеджа, покрашенное в светло-голубой цвет, и осторожно и опасливо постучала в дверь такого же цвета.
Она надеялась, что у нее еще будет время собраться с духом, но дверь тотчас же открылась, как будто ее ждали.
Крис появился в двери, как всегда, без рубашки. Помня о своем обещании, она тут же отвела взор от его лица. Про себя она отметила, что на нем свежевыстиранные джинсы. Боковым зрением она также заметила его взъерошенные волосы, как будто он только что встал и еще не расчесывался.
Выражение его лица было непроницаемым. Она думала, что он удивится, застав ее на пороге так рано, но это явно было не так. Он стоял в дверях, наполовину раздетый, с бутербродом в одной руке, но на его лице не было ни растерянности, ни удивления.
Из приоткрытой двери доносился запах еды — яичницы с беконом, крепкого кофе. Она только сейчас поняла, что ей бы тоже следовало позавтракать. Ее кофе с тостами так и остались на кухонном столе.
Прерывая затянувшееся молчание и прикусив нижнюю губы, она сказал:
— Люси уехала. Ей предложили новую выгодную работу.
Он ничего не ответил, и ей пришлось поднять на него глаза, которые она тут же отвела.