— Почему?
— У меня нет никакого доверия к Стефену. Я боюсь, как бы он не утянул его Бог знает куда со всей этой историей. Когда я задумываюсь над тем, что это всего лишь начало…
— Ты считаешь его нечестным?
— Ну уж не так, но…
Кэтлин взглянула ей прямо в глаза.
— Скажи мне: он пытался делать тебе какие-нибудь предложения, ведь так?
Она опустила голову, прекрасно зная, что не смогла бы лгать своей подруге.
— Да.
— Значит, ты так боишься его именно по этой причине?
— Может быть. Согласись, есть отчего.
— Я тебя понимаю. Однако я с трудом могу вообразить, как ты могла бы объяснить своему мужу, что… Ты, по крайней мере, ему ни о чем не рассказывала?
— Нет. Думаю, что сделаю это теперь.
— Послушай, возможно, я вмешиваюсь не в свое дело, но на твоем месте я бы от этого воздержалась. Ты знаешь, какое значение придает Брюс этой избирательной кампании; было бы неверно упрекать тебя, строго говоря, в ее развале, но это в какой-то степени то, что ты совершила бы… Я предполагаю, что Стефен повел себя так в тот день, когда пригласил тебя на ужин и ты надела мой зеленый костюм?
— Да.
— Он потом к этому возвращался?
— Однажды.
— Давно?
— Довольно давно. Думаю, я достаточно ясно дала ему понять, так что больше не слышала о нем.
— Во всяком случае очевидно, что с того момента ты уже больше не носишь его в своем сердце.
— Как ты об этом догадалась?
— Это же яснее ясного!
— Ты считаешь, что Брюс это поймет?
— Не знаю, но он зажат между вами обоими в тиски, и положение у него незавидное.
Молодая женщина схватилась за голову обеими руками.
— И зачем Стефену надо было снова приставать ко мне?
— Снова приставать к тебе?
— Да. Ты, наверное, догадалась, что это тот самый Стефен моей юности.
Кэтлин покачала головой.
— В какой-то момент я подумала об этом, но потом отбросила эту мысль. Это выглядело настолько невероятным!
— Тем не менее это правда, и, насколько я знаю, познакомился он с Брюсом благодаря чистой случайности. Лишь увидев меня вечером в ресторане, он все понял, впрочем, одновременно со мной.
— Какое из ряда вон выходящее совпадение!
— Можно и так сказать. Теперь взгляни на ситуацию, в которой я оказалась: боюсь, Брюс станет сомневаться в чем-нибудь из этой истории и, естественно, понапрасну; он, должно быть, так или иначе узнал, что мы со Стефеном виделись, и после этого не разговаривает больше со мной. У него такой несчастный вид!
— Ты полагаешь, что облегчишь его состояние, открывшись ему сейчас во всем?
— Не знаю, теперь уже не знаю… Пять минут назад я на это решилась твердо. Он вправе знать все.
— Конечно, но разве сейчас удобный момент? Не сочтет ли он твои откровения тормозом для своей кампании?