— О Кэтлин! Все настолько сложно! Чем больше я буду оттягивать, тем больше он станет обижаться на меня.
— Не обязательно. На твоем месте я не стала бы говорить ему в лоб, как, похоже, ты собираешься сделать. Прежде всего я бы попыталась поладить с ним, максимально успокоить его. В конце концов, у тебя есть козырная карта: ты знаешь, что его подозрения, если они и существуют, безосновательны. Постарайся выглядеть чистосердечной с ним, предоставь Брюсу выиграть эту кампанию; потом ты смогла бы все объяснить ему наедине, спокойно, когда ставка перестанет иметь для каждого из вас столь уж большое значение. Я уверена: в данный момент он считает тебя настроенной против всего, что он предпринимает.
— Почему ты так говоришь?
Шотландка улыбнулась.
— Я знаю тебя. Когда ты нервничаешь, то именно так и выглядишь для своего окружения.
— Прости меня. Это невольно.
— Я-то знаю, но Брюс разыгрывает сейчас очень важную для себя партию, хотя, может быть, и не отдает себе полный отчет в этом. Ему необходимо, чтобы его берегли в такой момент.
— Его всегда надо беречь. Он исключительный человек, которого я не хотела бы потерять ни за что на свете.
— Тогда на твоем месте я держалась бы крайне терпимо и внушала ему уверенность.
— Ну что бы тебе не открыть консультацию по семейным вопросам? Тебя бы озолотили.
— Сама себе удивляюсь.
Когда наступил вечер, Черил допоздна задержалась в мастерской, работая над медным браслетом, который она инкрустировала янтарем. Стояла глубокая ночь, когда она добралась до своего дома.
Брюс ее не ждал. С тяжелым сердцем она сразу поднялась в спальню, где нашла его за чтением. Он не отреагировал на ее приход, и Черил обрадовалась, что муж не настолько в плохом настроении, чтобы закрываться от нее.
Он сидел в кровати к ней спиной, с видом полностью погруженного в книгу человека. Даже не сняв обувь, она устроилась с ним рядом и принялась тихонько гладить его по голове. Сначала он не реагировал, но поскольку она продолжала, спускаясь вниз по затылку, то он сделал немного резкое движение, чтобы как бы отстраниться от нее. Не теряя надежды, она слегка коснулась его щеки, при этом прижалась к нему всем телом.
Когда она поцеловала его в шею, он откинул назад голову, принимая наконец ее нежное приглашение. Тем не менее он не обнял ее, а лишь отдался нежности своей жены, которая, касаясь его всем телом, пыталась передать ему свою любовь.
Наконец, больше не выдержав, он внезапно привлек ее к себе и поцеловал с глубоким натужным вздохом, который выражал собой и его пылкое чувство, и состояние облегчения.