3. Допустим, тут все же стоит не мудрствовать лукаво и принять самое первое и очевидное из объяснений: он пытался написать свое имя. Нет, ей-богу, в этом есть хоть какой-то смысл… Ведь при нем не было найдено никаких документов. По всей видимости, Кэндлмас вытащил у Кэппи бумажник, когда он, беспомощный, лежал на ковре и умирал. Возможно, ему, Хоберману, претила сама мысль о том, что ему предстоит гнить в безымянной могиле, вот он и решил дать миру знать, кто он такой. И если учесть то обстоятельство, что бирка, прикрепленная теперь к пальцу его ступни, гласила: «Хьюго Кэндлмас», то опасения эти не выглядят столь уж беспочвенными. И все же… все же то было чертовски неубедительное предсмертное послание, указывающее на жертву, а не на убийцу. Ну что тут прикажешь делать? Отправить его обратно Хоберману с уведомлением об отказе, что ли?
4. Возможно, как ранее предположила Кэролайн, Хоберман страдал дислексией. То есть написал правильные буквы, но расположил их не в том порядке. И я начал прокручивать различные варианты, но ничего более удобоваримого, чем «Hopcab», придумать не удалось. Да, конечно, «Боккаччо» находился всего в двух шагах от места, где можно поймать кеб, то есть такси. И возможно, он имел в виду, что «хоп» — и одним прыжком ты уже в машине! Но неужели Хоберман счел эту информацию столь важной для человека, которому предстояло обнаружить его тело? Нет, вряд ли. Если бы я на его месте собрался бы попрощаться и уснуть вечным сном, то наверняка постарался бы сообщить миру нечто более значительное и глубокое. Ну, скажем, «Жизнь подобна фонтану» или же: «Хода нет — ходи с бубен».
5. Допустим, сколь ни абсурдной может показаться эта идея, допустим, «Caphob» — все же слово. Нет, его нет в словарях, там вообще не было ничего похожего, начинавшегося именно с этих четырех букв, но предположим, это имя собственное. Ну, скажем, имя Кэндлмаса. Да, согласен, на имя это мало похоже, но чем, собственно, «Кэпхоб» хуже, чем «Байбак» или «Мармотт»? Что бы вы, собственно, подумали, увидев любое из них, выведенное кровью на вашем атташе-кейсе?
6. А может, это вообще полная бессмыслица? Достаточно вспомнить знаменитые предсмертные слова Голландца Шульца,[24] его великолепный пространный монолог, аккуратно записанный и предназначенный для будущих поколений. Да, он произносил слова и некоторые из них даже складывались в предложения по всем правилам грамматики, но сей великий человек был совершенно не в состоянии снабдить их хоть каким-то смыслом. Что, если и наш славный капитан решил таким образом подшутить над всем нашим огромным, лишенным какого-либо смысла миром, выведя на своем маленьком полотне шесть бессмысленных, ничего не значащих букв?