Я с содроганием приготовился: вот-вот разожгут нелюбимый мною костёр. Но мои спутники не стали возиться с шашлыками, а распаковали тормозки. Мы устроились за столом, вкопанным в землю на краю поляны, и хорошо перекусили под бутылочку водки и несколько банок пива. А потом погуляли в окрестностях полянки: размялись после целого день тряски в машине. Причём я старался, чтобы между мной и Инной всё время кто-то был.
Когда стемнело, под ногами появились невидимые ямки и кочки, все вдруг начали спотыкаться. Такая прогулка быстро надоела, и мы перед сном решили немного развлечься покером.
Последним в прицеп зашёл Кирюша.
— Закрыть двери на крючок? — спросил он.
— Нет, — отмахнулся Никодимыч, тасуя карты. — Снаружи нет ручки, только дырка от ключа, и никто не откроет.
Мы уселись за столик под лампой и стали играть на спички. Деньги (как и женщины) вносят разлад в любую компанию. Никодимыч сразу сказал, что деньги могут поссорить самых лучших друзей. А друзья важнее бумажника.
В первой партии мне не повезло, зато Никодимыч взял все спички. При второй раздаче я начал радоваться картам и взял несколько спичек. И тогда наш прицеп затрясся.
Все переглянулись, и всем, как потом выяснилось, пришло в голову одно и то же: земля просела под колесом или колёсами. Мы почти одновременно пожали плечами и продолжили игру. Несколько минут всё было спокойно, но потом прицеп опять тряхнуло. Да так сильно, что карты упали со столика, а Никодимыч привстал:
— Оползень?
— Не думаю, полянка ровная, — ответил Кирюша, поглядывая в окошко. — Это кто-то качает нас.
— Медведь?! — тихо спросила Инна.
— Ерунда, — усмехнулся Кирюша. — Тут нет медведей. Наверное, какой-то олень или другая зверушка.
Я подумал, что Кирюша никогда не видел оленей, если называет их зверушками, но промолчал.
— Может и олень, — согласился Никодимыч, поднимая карты. — Почесался о стенку.
Но не успел он перетасовать колоду, как прицеп закачался так, что на мгновение погасла лампа. Инна тихо ахнула.
— Это перестаёт мне нравиться, — буркнул Никодимыч.
— Я выйду и посмотрю, — поднялся Кирюша, выглянул наружу, крикнул несколько раз, чтобы испугать животное и вернулся к нам, но дверь на этот раз запер.
— Ну что? — поинтересовался Никодимыч. — Видел его?
— Нет. Вернее, что-то шевелилось в кустах, но я не понял, что это было. А на улице хоть глаз выколи, месяц за облаками.
— Но оно ушло? — спросила Инна таким тоном, что мне стало весело: неужели она испугалась?
— Да… кажется.
Никодимыч снова перетасовал карты, и тут же прицеп затрясся.
— Вот противник азартных игр! — сердито крикнул Кирюша в сторону окна.