— Я написала стихотворение, — сказала девушка задумчивому в обезьянах. — Оцените, профессор.
— Если поцелуешь, Муся! — оживился тот.
— Вы всё такой же, — рассмеялась она. — Ловелас! Казанова!
— Ну-ну, покажи мне его, детка, — мечтательно ответил профессор, разглядывая её с видом посетителя выставки, так что непонятно было, что имеет в виду. Муся, как фокусник, вытащила из рукава помятую бумажку и начала читать:
Если во мне расцвет,
Рядом любимых нет.
Если тоска и грусть,
Я от любви тащусь.
— Ну, что? Что? — спросила Муся, нервно оглаживая себя.
— Это enjambement, детка, — сказал профессор.
— Что? — сделала круглые глаза пышногрудая детка.
— Несогласованность между ритмикой и стилистикой.
— И? Красиво?
— Очень красиво, — согласился профессор, продолжая разглядывать покрой её платья.
— Там, дальше, другой стих, мистический, — сообщила Муся.
— А? Посмотрим:
Когда мы с демона содрали перья,
Могильная плита откинулась,
И кровь лилась потоком, задымившись.
— Ну?
— Образ впечатляет.
— А ещё…
— Валяй…
Муся откашлялась и продекламировала наизусть:
Я вся горю, как на костре,
И вот за это всё и любишь ты меня.
Все черти, дьяволы и орки все
Готовы обнимать колени мне в теченье дня!
Никодимыч поперхнулся пивом и сделал вид, что рассматривает картину на ближайшей стене.
— Какие страсти, малышка! — воскликнул профессор.
Муся довольно улыбнулась:
— А теперь "мировая скорбь", как вы просили.
Она глубоко вздохнула и с подвываниями затянула:
Любовь пылает страстью, а печаль
Меня во гроб сведёт и разума лишит,
Но возьму свой меч, схвачу свой щит
И кинусь с башни.
Умереть не жаль!
— Браво! — зааплодировал профессор. — Пойди, возьми себе чего-нибудь, и пообщаемся прозой.
Муся подошла к бару:
— Джин мит тоник, битте.
— Чиво-о? — протянул Соня. — Мятный джин или тоник с мятой мятой?
— Джин с тоником. Я учу немецкий.
— Плохое произношение, — укоризненно ответил бармен. — Я не знаю языка и то ничего не понял.
— Ну и что? — возразила Муся и заглянула в стакан. — Я скоро отсюда выберусь, битте шён.
— Каким чудом?
— У меня предчувствие. Познакомлюсь с мин херц. С принцем.
— Не выражайся — у меня приличное заведение. С каким принцем?
— С сыном нефтяного короля, эрудированным, интеллигентным, симпатичным, романтичным, стоящим.
— Сколько? — спросил Соня.
— Что "сколько"?
— Сколько он должен стоить, чтобы тебе понравиться?
— Н-ну-у… — задумалась Муся, но тут с порога послышался бодрый голос:
— Ты обо мне, любовь моя? — и к стойке, энергично вихляя задом и убивая парфюмом наповал, подошёл невысокий тип лет тридцати в продуманно потрёпанной одежде, так что из заморских дыр дерзко выглядывало грешное тело.