Геологи жили
предвкушением всего этого, уже почти не обращая внимания на дикаренка,
по-прежнему суетившегося у них под ногами, что-то лепеча, отчаянно
жестикулируя, показывая на вертолет и в затянутое серыми тучами небо.
– Беда, беда должно
быть, однако, – бормотал проводник, пытаясь понять смысл слов и жестов своего
соплеменника. – Нельзя лететь вам, однако.
– Какая там беда! –
хохотали ему в ответ. – Все беды позади. Теперь вперед за орденами!
Единственный
человек, которому не хотелось расставаться с мальчиком-«камнем», был сам
Смагин. Казалось, неведомая сила, так странно, так неожиданно соединившая их,
теперь не желала разлучать.
– Эх, взял бы я
тебя, да некуда, – трепал он курчавую головку, понимая, что его молодая жена
Люба, уже ходившая с двойней, никогда не одобрила бы такого поступка, привези
он с собой из тундры дитя дикой северной природы. Да и как взять? Не лайку
ведь, без которых тунгусы не могли обойтись, а человечка.
Геологи уже
начинали грузиться на вертолет, пакуя в специальном отсеке ящики с приборами,
палатки, личные вещи, как Смагин вдруг ощутил во всем теле нарастающую слабость
и тяжесть.
«Наверное, снова
проклятая лихорадка, – подумал он, силясь превозмочь это неприятное состояние.
– Ничего, пару часов лету, а там отлежусь в нормальной больнице, отъемся, отосплюсь.
Чуть-чуть осталось».
Но его состояние
ухудшалось на глазах товарищей так стремительно, что пришлось в собачьей
упряжке отправить его в ближайший поселок, где был фельдшер.
– Паша, держись! –
подбадривали геологи, спешившие домой. – Денька два-три – и будешь как огурчик.
Даже не успеешь заскучать. Сразу вышлем за тобой вертолет, а сами ждать будем.
Вместе полетим в область получать награды. А потом загуляем! Лады? Ты только
держись и не паникуй.
Когда его привезли
в поселок, Смагин был на грани жизни и смерти...
Первым, кого он
увидел, придя в сознание, был все тот же дикаренок, сидевший рядом и движением
ладошек снимавший остатки внезапной болезни. Неподалеку сидел тунгус-проводник.
– Сколько время? –
с трудом выдавил из себя Смагин, пытаясь подняться с постели. – Успеть бы на
вертолет. Поди, ребята заждались…
Проводник подошел
ближе и удержал Смагина.
– Спешить не надо.
Лежать надо, однако. Никто не ждет, однако. Беда… Ох, беда, однако…
И протянул Смагину
газету, где в черной рамочке было напечатано сообщение о крушении вертолета в
море и гибели всех геологов, кто находился на борту.
– Однако.., –
прошептал ошеломленный Смагин, только сейчас начиная осознавать прямую связь
своей болезни с гибелью экспедиции, которую возглавлял. Ведь если бы не эта
странная лихорадка, лежал бы сейчас и сам Смагин там, где лежали его друзья –
на дне штормового моря, куда не вышел ни один спасательный корабль. Впрочем,
спасать было уже некого.