—
Молчи! Тихо! — скомандовал собаке Серёга.
—
Па-па-памагите! — ещё тише и ещё отчаяннее послышалось совсем близко.
Сергей
подошёл к краю тента, на всякий случай взяв со стола нож.
Внезапно,
в зоне пространства за палаткой, слабо освещаемой сквозь дождь подвешенным под
тентом галогеновым фонарём, возникла странная, похожая на привидение, фигурка —
тощая, вся дрожащая крупной дрожью, облепленная насквозь мокрой одеждой и
охватившая сама себя руками в тщетной попытке согреться.
—
Лежать! Свои! — крикнув собаке, Сергей быстро шагнул под дождь, сцапал своими
крепкими руками трясущееся существо и вдёрнул его под тент. Существо громко
стучало зубами. На вид это была девчонка лет четырнадцати.
—
Ты кто? — вглядываясь сквозь облепившие осунувшееся лицо светлые волосы в
расширившиеся от холода и страха глаза девчонки, спросил Сергей.
—
Я Д-д-даша! — простучала зубами пришелица и рухнула без сознания на руки едва
успевшего её подхватить Серёги.
—
Ба-лин! — выругался негромко Сергей, затаскивая лёгонькое мокрое тело вглубь
палатки. — Ну и рыбалка в этот раз! Ну и улов, однако!
Девчонка
не подавала признаков жизни. Сергей прижался ухом к мокрому платью на её груди
— сердце слабенько, словно с трудом проталкивая застывшую кровь, всё-таки
билось. Сергей быстро потрогал девчонкины руки и ноги выше колен. Они были
холодны как камень. Переохлаждение уже явно вступило в опасную стадию, счёт
жизни девчонки пошёл на минуты.
—
Так! Переохлаждение! — лихорадочно вспоминал медицинские наставления
санинструктора бывший спецназовец. — Растирать сильно нельзя, алкоголем поить
нельзя, можно горячий сладкий чай с каплей коньяка, отогревать медленно, в
идеале в ванне с тёплой водой… Ба-лин! Где ж её, эту ванну, тут взять!
—
Так! Сперва раздеть и вытереть насухо! — вполголоса скомандовал он самому себе
и начал стаскивать с неподвижного тела прилипшие к нему ледяные промокшие
тряпки: платье, парусиновые шлёпанцы, дешёвенький лифчик и трусики. Зрелище
обнажённого синеватого безжизненного тела напомнило Сергею фотографии жертв
немецких концлагерей времён Второй мировой войны.
Он
вытащил из сумки своё большое махровое полотенце и начал быстро и осторожно
вытирать это холодное лёгкое тельце, стараясь мягко — чуть-чуть массируя —
оживить под пупырчатой кожей движение крови. Вытерев тело девчонки, Сергей
распахнул одним быстрым движением застёгнутый замком-молнией спальный мешок,
переложил внутрь его бездыханную гостью, вновь застегнул мешок почти до верха
и, подложив один край полотенца под голову незнакомки, другим начал тщательно
осушивать её длинные склеившиеся волосы и мраморно-бледное лицо.