—
Ну, я не знаю, что сказать…
—
Не говори сейчас ничего, Серёженька, ты потом поймёшь!
—
Возможно! — пожал плечами Сергей. — Даша! Нам надо очень быстро уезжать отсюда,
выстрелы вдоль реки всегда слышны далеко, нельзя чтобы нас здесь обнаружили…
—
Да, конечно, Серёжа! — девушка быстро поцеловала крестик и надела его себе на
шею. — Давай собираться!
ГЛАВА 9. БОГ
Восемь
минут спустя палатка была снята и брошена в багажник вместе с тентом и
невынутым из неё спальником, все остальные вещи собраны и свалены кучей там же,
прямо на палатку. «ТТ» покоился в илистом дне реки, а «паджерик» Сергея, с
Дашей на правом переднем сиденье и лежащей Нелли на заднем, уже выруливал с
колеи от поляны на грунтовку, ведущую к федеральному шоссе.
Четыре
тела, разбросанные в разных позах по поляне, остались остывать вокруг большой
чёрной, тоже мёртвой без человеческого в ней присутствия, машины. Только
периодически раздавалась весёлая мелодия лезгинки, несущейся рингтоном из
чьего-то мобильного телефона.
—
Даша! — Сергей прервал молчание, зависшее в кабине с момента выезда с поляны. —
Скажи, откуда ты всё это знаешь про религию? Крестик носишь, молишься! Неужели
тебя этому учили в детском доме?
—
Учили! Наверное, нашим ребятам и девочкам просто очень повезло, Серёжа! —
повернулась к нему девушка. — У нас в детдоме есть Валерия Ивановна, замдир» по
воспитанию, очень верующая, у неё сын в семинарии учится, а дочка замужем за
священником, батюшкой Леонидом! Он молодой батюшка, но очень хороший — добрый,
внимательный и очень много знает. Он всегда может ответить просто и понятно на
любой вопрос, он к нам каждую неделю приходил по нескольку раз — и к малышам, и
к средним классам, и, конечно, к старшеклассникам! Старшеклассники его очень
любили и уважали, особенно девочки!
Когда
у нас в детдоме сделали молитвенную комнату, отец Леонид стал служить там
молебны, исповедовать ребят и девочек, привёз туда много духовных книг и сделал
при молитвенной комнате библиотеку — я оттуда много книжек перечитала!
Он
всех нас учил — как стать христианином, как общаться с Богом, как надо любить
ближних, как надо всех прощать и никого не осуждать!
—
Всех прощать! — не выдержал Серёга. — И эту сволочь Ефима Григорьевича? И тех
бандитов, которые сейчас хотели меня убить, а тебя в турецкий бордель продать?
Их тоже надо прощать и не осуждать?
—
А мы сами разве никогда не делаем ничего плохого, неправильного? — спросила его
девушка. — Я делала очень много плохого: дразнила очкариком Васю в четвёртом
классе вместе с другими детьми, а он плакал и даже разбил свои очки, чтобы его
так не дразнили, хотя без очков плохо видел! Я украла у Женечки в шестом классе
её коллекцию календариков, она тоже плакала очень сильно из-за этого, правда, я
потом ей эти календарики под подушку подсунула… Я долго злилась на учительницу
физкультуры, которая меня «глистой бессильной» называла за то, что я
действительно всегда плохо на физкультуре успевала, а я её «старой жабой» про
себя дразнила… Я очень завидовала Таньке Лапиной и Маратику Фаттахову, когда их
усыновили… Ну, это мы все, всегда завидовали, когда из нас кого-нибудь
усыновляли и забирали в семью — всем же хочется иметь маму и папу, и чтобы тебя
любили! Правда из нашего детского дома не часто усыновляли… Я часто списывала у
Маши по физике и по математике, я в этих предметах не очень хорошо разбиралась,
я пожадничала Костику фломастеры, когда он опоздал к раздаче «гуманитарки», а
мне досталось два набора, разных… Я обижалась часто, унывала, ленилась! Я
столько всего плохого сделала в своей жизни, столько грехов! Как же я могу,
зная это, осуждать другого человека, который тоже что-то плохое делает, тоже
грешит?