—
К тебе, Серёжа… — потупила глаза Даша. — Прости, я не хотела тебя смущать, это
само вырвалось! Я просто не могу понять, как можно бросить тебя… Ты на меня не
сердишься?
—
Я, я… — растерялся Серёга, не зная, как отреагировать на это обвалившееся на
него признание девушки и на пронзившее его в ответ сильнейшее чувство нежности,
трепетной радости, пылкой привязанности, которому он усилием воли доселе не
давал даже заявлять о себе в его, словно запакованном в бронежилет, подчинённом
рассудку, солдатском сердце. — Я, кажется… да нет, не кажется… — я тоже люблю
тебя!
—
Правда? Правда, Серёжа? — Даша вся вспыхнула счастьем, словно в полночном
сенном амбаре вдруг засияло ослепительное солнце. — Серёжа! — она полуприкрыла
глаза длинными пушистыми ресницами. — Можно я тебя… поцелую?
—
Можно, конечно… — Сергей подскочил на колени и протянул к ней руки. Девушка
впорхнула в них, обхватила его за шею и нежно-нежно поцеловала… в щёку.
Серёга
осторожно обнял её тонкие, вздрагивающие плечи, бережно прижал к себе её
лёгкое, гибкое тело, зарылся лицом в её благоухающие сеном и каким-то забытым
женским ароматом волосы и замер, боясь потревожить неловким движением то
хрупкое, звонкое, воздушное состояние восторженного счастья, охватившее их
обоих.
Прошло
какое-то нераспознаваемо долгое или короткое время.
—
Серёжа! — тихим горячим шёпотом проговорила Даша прямо в ухо Сергею. — Нас
могут убить… Если ты хочешь… ты можешь сделать со мной это, ну… что мужчины
делают с жёнами…
—
Очень хочу! — ответил Сергей, ещё сильнее и ещё бережнее прижимая её к себе. —
И обязательно всё это сделаю! Только сначала мы выберемся из этой кошмарной
передряги, я куплю тебе красивое белое платье и надену тебе на пальчик колечко,
и, если ты захочешь, мы обвенчаемся в какой-нибудь красивой светлой церкви! А
потом мы приедем домой, и вот тогда я всё, что ты сейчас имеешь в виду, сделаю,
мы вместе это сделаем и будем делать это долго, долго! А сейчас я не хочу
красть у тебя всю ту красоту, которой ты достойна — и церковь, и колечко, и
платье, и настоящую первую брачную ночь!
—
Я люблю тебя, Серёжа! — сжав изо всех своих слабеньких девичьих сил шею Сергея,
проговорила девушка, вся растворяясь в охвативших её волнах неведомого ей ранее
чувства. — Я так люблю тебя!
Сергей
проснулся ещё до рассвета. Он лежал на пахучем сенном ложе, бережно обнимая
свернувшуюся у него на груди, укутанную двумя одеялами Дашу. Она тихо, по—
детски безмятежно спала, обняв его за плечо рукой и разметав по одеялу
рассыпавшиеся пряди пшеничных волос.