- Наверное, это герб графа Андра, - наконец сказал он. - У него 'S' посередине.
- Графа Андра? Спасибо. Я запомню, - ответил я и задумчиво произнес вслух. - Может быть жена? Или любовница? Или дочь?
Непонятное выражение мелькнуло на лице клерка. Он как будто испугался.
- Послушайте, господин Савьенов, - тихо сказал клерк, слегка нагнувшись ко мне через полированную деревянную стойку. - У титулованных особ нет ни жен, ни детей. И об этом не принято говорить.
Вскоре я готовился проститься с площадью Ветров, шагая по направлению к одному тихому переулку, где ждало меня кафе с отличным кофе. Признаться, такой кофе нигде больше не встречал: золотистый и густой, он смягчал горло и бодрил. Я собирался забежать в кафе минут на десять, а потом - домой.
Знакомый переулок показался вскоре: он был не такой праздничный, как площадь, а состоял из обыкновенных серых зданий. Я свернул в него и тут же услышал топот на спиной: кто-то бежал.
Дул небольшой ветер, словно оправдывая название площади. Я обернулся, ожидая увидеть прохожего, спешащего по своим делам, или, если повезет, юношу, догоняющего обидчивую и капризную девицу. Увы, там не было никакого юноши, да и прохожими тех, кто бежал, назвать было нельзя. Ко мне приближались два знакомых мага: толстяк и блондин. Те самые, которые убили старичка, кучера и чуть не расправились со мной и Виталием.
Трудно описать, что я ощутил в тот момент. Смешение чувств охватило меня: ужас, желание бежать, спасаться и… недоумение. Да-да, перед лицом опасности я никак не мог понять, чего им теперь-то нужно, когда выяснилось, что миска не представляет никакой ценности в городе. Моя голова работала так споро, что, пожалуй, лишь этот вопрос остался без ответа. В тот миг я даже догадался, как они меня нашли: просто прыгая туда-сюда без устали, отвечая на вопрос Привратника и выбирая место прибытия. 'Перемести нас туда, Привратник, куда ты перенес Глеба', - вот что говорили они.
Я развернулся и побежал, как еще никогда не бегал раньше. Мешок-рюкзак подпрыгивал за спиной, норовя ударить в шею, редкие прохожие шарахались в стороны и прижимались к домам. Мне показалось, что стена, мимо которой пробегал, вдруг обуглилась. Случилось это на самом деле или нет - неизвестно, я не стал оглядываться и выяснять.
- Стой, Глеб, стой! - вдруг раздался крик сзади. - Брось чашу на землю! Мы отпустим тебя!
Я мчался, моля судьбу, чтобы на этот раз не споткнуться. Они сделали достойное предложение: теперь-то я избавился бы от чаши, раз она никому, кроме них, не нужна. Но веревка была слишком тугой, мне не снять мешок быстро, а останавливаться нельзя: прикончат.