- И это сотрудник государственной безопасности! Старший офицер, мать его! - я с удивлением понял, что Зильберман всерьёз разозлился. - Ты что, совсем внутренние бумаги не читаешь? А газеты? Ах, ты ра-адио слу-у-ушаешь... Ай молодец! Так вот. Товарищ майор. К вашему сведению, десять дней назад, Правительство СССР приняло решение обратиться ко всем религиозным конфессиям, чьи прихожане есть на территории СССР с тем, чтобы представители религиозных организаций могли оказать посильную психологическую помощь бойцам и командирам Красной Армии, находящимся на излечении в госпиталях, а так же тем, кто получил инвалидность и уже выписаны из них. Так вот, товарищ майор, сообщаю вам, что по приезду в часть, я сообщу генерал-майору Иванову о вашем халатном отношении к работе. И не расценивай это как донос, Андрей. Просто я убедился, что ты птица гордая, пока поджопник не получишь - не полетишь!
Порыв ветра хлестнул снегом по глазам и заставил выпасть из воспоминаний. М-да. Получил я тогда хорошо от генерала. Да и по делу, вообще-то, по делу. Закурив новую папиросу, я с ехидством осмотрелся. Нет, я понимаю - не хорошо и безответственно радоваться плохой погоде. Но тот, кто испытывает от полёта такое же 'наслаждение' как и я - меня поймёт! Правда и тут куковать, никакого удовольствие. Даже не знаю толком, где находимся: военный аэродром с четырьмя укрытыми 'аэрокобрами' возле сараев, наверное служащих ангарами, наш ЛИ-2, три длинных барака-казармы, клуб и штаб. До цивилизации - фиг его знает сколько. Говорят, что какой-то Уржум километрах в шестидесяти. От нахождения здесь уже крыша едет, вернее от того, что мне приходится теперь кучу бумаг штудировать - в Москве экзаменовать будут, Мартынов и 'Бах'. Допросился, блин. О! Кто-то от штаба несётся, даже не одевшись толком, наверное интересное что-то. Ну, ну. Послушаем.
Залетевший в клуб совсем молоденький младший лейтенант, что-то пытался громко сказать окружившим его лётчикам и чекистам, но никак не мог отдышаться. Наконец справившись с дыханием, младлей звонким голосом, напомнившим мне 'Пионерскую зорьку', почти продекламировал:
- Товарищи! Только что, по радио сообщили: в Германии, военными, совершено покушение на Гитлера!
Москва, здание НКВД СССР, кабинет Л.П. Берии.8 ноября 1943.
- Знаете товарищи, о чём я иногда жалею? - Берия отставив в сторонку чашку с недопитым чаем, как то мечтательно вздохнул.
- И о чём же, Лаврентий Павлович? - Судоплатов, такой же расслабленный потянулся за ещё одним печеньем, а Абакумов просто вопросительно вскинул брови.