Но после того как Ребекка оставила работу, она так и не позвонила ему. Не решилась. Представляла, как она сидит и плачет перед ним, а на его лице появляется выражение сочувствия, словно только что нанесенный слой штукатурки.
Нет, Ребекка сказала Петре чистую правду. С точки зрения нормального человека, это действительно ужасно, тем не менее жизнь должна продолжаться, как бы банально это ни звучало. Потом она извинилась и оставила их. Первые пять минут с ней все было нормально, а потом она вдруг ощутила страшную злобу, такую, что готова была вырвать с корнем дерево. Или, может, навалиться на стену этого особняка и опрокинуть его, словно картонную коробку. И этой парочке еще повезло, что они успели вовремя убраться с набережной. Иначе она непременно столкнула бы их в воду.
Внезапно из-за ее спины вынырнул Монс.
— Что такое? Случилось что-нибудь?
Ребекка не останавливалась.
— Я сматываюсь. Один парень на кухне сказал, что можно взять пластиковую лодку, я сяду на весла.
Монс издал звук, означающий недоверие.
— Ты в своем уме? Куда ты поплывешь в такую темень? И как будешь добираться потом? Останься, что с тобой?
Она остановилась у самого пирса. Обернулась к нему и прорычала сквозь зубы:
— А ты как думаешь? Народ интересуется: каково это — убить человека? Откуда, черт возьми, мне знать! Я ведь ничего не чувствовала и не писала на эту тему стихов. Я… просто так получилось!
— А чего ты на меня кричишь? Я ведь тебя об этом не спрашивал!
— Нет, Монс. — Теперь Ребекка говорила гораздо спокойнее. — Ты не спрашивал, и тебя никто ни в чем не обвиняет.
— Так какого черта! — закричал он.
Но Ребекка уже повернулась и направилась к пирсу.
Монс побежал за ней. Она бросила в лодку сумку и развязала причальный канат.
Монс подыскивал нужные слова.
— Я беседовал с Торстеном, — наконец сказал Веннгрен. — Он хочет взять тебя с собой в Кируну, но я посоветовал ему оставить эту затею.
— Почему же?
— Почему? Мне показалось, поездка в Кируну — последнее, что тебе сейчас нужно.
Ребекка ответила, не глядя на него:
— Предоставь мне решать самой, что мне нужно.
Она понимала, что все внимание окружающих направлено сейчас на нее и Монса. Прочие только делают вид, будто увлечены танцами и беседой. Или ей кажется, что разговоры и смех несколько поутихли? Ну а теперь они, вероятно, обсуждают планы на предстоящую рабочую неделю.
Монс, похоже, тоже это заметил и продолжил несколько приглушенным голосом:
— Прости, я всего лишь беспокоюсь о тебе.
Ребекка прыгнула в лодку.
— Ах беспокоишься! Значит, поэтому ты заставлял меня сидеть, как кукла, на всех этих судебных заседаниях?