или над местными…
— Да, но этот Ингве…
— Ты ржешь над правительством, глядя в меню и в телевизор, когда там идет что-нибудь веселое…
— Там масса развлекательных программ!
— Поэтому ты и ржешь постоянно.
— А насчет Ингве Бергквиста я говорил одно, — продолжал Мальте. — Чертов мошенник! Он продаст что угодно, стоит ему только обозвать это словом «арктический». «Арктические ездовые собаки», «Арктическое сафари»… И японцы готовы заплатить лишние две сотни за удовольствие пожить в настоящей арктической развалюхе.
— Ну, что я вам говорил? — повернулся к Ребекке Мике.
Внезапно его лицо приняло серьезное выражение.
— А зачем это вам? — спросил он. — Вы журналист?
— Нет-нет, мне просто интересно, — ответила Ребекка. — Она ведь жила здесь и потом… Нет, просто я работаю на того адвоката, с которым вчера обедала, — спешно поправилась она.
— Носите за ним сумку и заказываете ему билеты на самолет?
— Что-то вроде того…
Ребекка Мартинссон посмотрела на часы. Она одновременно и боялась, и хотела, чтобы Анна-Мария Мелла вдруг появилась перед ней и, ругаясь на чем свет стоит, потребовала ключи от сейфа Мильдред. Хотя, возможно, Эрик Нильссон так ничего и не сказал о них полиции или просто не знал, что это за ключи. Все это очень не нравилось Ребекке. Она взглянула в окно, за которым уже темнело. Снаружи послышался звук автомобиля, выехавшего на присыпанную гравием площадку возле кафе.
В сумке зазвонил мобильный телефон. На дисплее высветился номер адвокатского бюро. «Монс», — подумала Ребекка, выбегая на лестницу.
Но это оказалась Мария Тоб.
— Как дела? — спросила она.
— Не знаю, — ответила Ребекка.
— Я говорила с Торстеном. Он сказал, что священники, во всяком случае, у вас на крючке.
— Мм…
— И что ты осталась там улаживать какие-то свои дела.
Ребекка молчала.
— Ты была в доме своей бабушки? Забыла, как это место называется…
— Курраваара. Нет.
— Там что, совсем плохо?
— Нет, там все в порядке.
— Тогда почему ты туда не съездила?
— Просто не успела, — ответила Ребекка. — Я должна была помочь клиенту разобраться с одним грязным делом.
— Не виляй хвостом, милая. Что за дела? — не унималась подруга.
Ребекка рассказала Марии об Эрике Нильссоне и ключах. От усталости она готова была опуститься на ступени лестницы. Мария вздохнула в трубку.
— Черт бы подрал этого Торстена, — посочувствовала она. — Я должна…
— Ты ничего не должна, — перебила ее Ребекка. — Но ведь это ключи от ее сейфа, Мария. А в нем личные вещи убитой Мильдред. И если кто и имеет на них право, то это ее муж. И полиция. Ведь там могут быть письма и… что угодно. У них ведь нет совершенно никаких зацепок.