Плоскоголовые и молотоголовые гоблины, стоявшие рядом с Лобом и Луммелем, поддержали свою предводительницу одобрительными криками.
— Но так больше не может продолжаться! — прогудела Бабка Сладкоежка Вторая, и все притихли.
— Не может и не будет! — Хемтафт слез с трона и воздел руки к небесам. В своём плаще он как никогда напоминал хищную птицу. — Если мы нападём на Вольную Пустошь и поработим её жителей, то ни один гоблин больше никогда не пойдёт в рабство на Опушку Литейщиков. Нас заменят граждане Рабской Пустоши!
Лоб и Луммель ошеломлённо переглянулись. А толпа зашлась восторженными криками:
— Рабская Пустошь! Рабская Пустошь! Рабская Пустошь!
— Сейчас для нападения самое подходящее время! — оживилась Литтаг. — Шрайки потеряли много бойцов! Нижний Город стёрт с лица земли! Вольная Пустошь ещё никогда не была такой беззащитной! Литейщики дадут нам столько оружия, сколько потребуете, я, и мы устроим грандиозное сражение, быть может, самое грандиозное в истории Края. Никто не сможет устоять перед гоблинами!
Лоб содрогнулся, Луммель прикрыл глаза. Оба отлично помнили, что в рабство их братьев отправила не Вольная Пустошь, а Гоблиново Гнездо. Хемтафт и остальные вожди виновны в их горестях.
— Мы победители! — возопила Литтаг. Её резкий голос прокатился по хижине.
Лобу и Луммелю было неуютно среди беснующейся толпы. Оголтелые крики и искажённые лица пугали братьев. Они всего-то хотели узнать насчёт урожая, но, похоже, всех остальных волновало только одно — война!
Вечерело. Гоблины зажгли факелы и стали расходиться по домам.
— Да здравствует победа! — кричал им вслед Хемтафт. — Да здравствует Рабская Пустошь!
Кладка яиц в Восточном Посаде
— Ты только погляди на наших милых крошек! Какой отменный аппетит! — восхитилась матрона Пернатый Рог, обращаясь к своей сухопарой спутнице — сестре Неряшке. Почтённые шрайки брели по длинному мосту над широким манежем, в котором располагались ясли.
Завидев их, птенцы встрепенулись, жадно вытянули длинные шеи и разразились голодным криком. Трудно было поверить, что эти верзилы, вымахавшие уже в половину своего взрослого роста, вылупились всего два дня назад.
— Ты, как всегда, права, дорогуша, — ответила сестра Неряшка, одобрительно кивнув пернатой головой. Её холодные глаза блеснули, как лезвие кинжала на солнце. — И ждать нам осталось совсем недолго.
Так за неспешным разговором матроны подошли к затейливому деревянному сооружению со множеством канатов, шестерёнок и соединительных шлангов. Птенцы принялись галдеть ещё громче. Матрона Пернатый Рог навалилась всем телом на рычаг, который под её весом подался и медленно заскользил вниз. В этот миг открылся затвор резервуара и в металлические краны хлынул тёплый поток рубленых внутренностей зубоскалов.