Когда они ушли, было уже совсем темно. Ветер усилился. Дженни вытащила откуда-то из-под обломков большую тряпку. Потом стала разгребать мусор, собирать и складывать в эту тряпку то, что уцелело от погрома — оловянную кружку, котелок для воды, ухват… В темноте искать было трудно, и Полмер, отпустив наконец от себя девочку, попытался развести огонь. Ему долго это не удавалось, но в конце концов костерок затрещал, съедая остатки их дома. При его скупых отблесках они стали втроем разбирать, раскапывать рухлядь, пытаясь спасти уцелевшее. Холодная ноябрьская ночь засыпала их снежной крупой.
— Это не христиане! — говорил Роберт Костер, и глаза его горели нехорошим лихорадочным блеском. — Проклятье! Я отсиживался в этой лощине. Мне бы шпагу в руки и силу, я бы им показал суд божий!
— Сила наша не в шпаге. Мы должны держаться друг за друга и продолжать то дело, которое начали. Во что бы то ни стало продолжать. Стоит нам применить оружие, и нас сметут с лица земли, как смели твоих левеллеров.
Генри, которого все звали теперь Робертом Костером, и Джерард сидели в крохотной темной хижине. С холма святого Георгия пришлось уйти. За два дня и две ночи под крутым берегом Моля, над слегка прихваченной льдом старицей выросли четыре крохотных хижины, наподобие телячьих хлевов. Прямо на земляном полу из досок и соломы устроили постели, перевернутый ящик или пень служил столом. Обогревались лучиной, жаровней и несколькими глиняными грелками. Очаг устроили один на всех, в самой большой хижине; там женщины варили пищу.
Хуже всего было с едой. Когда Джекоб Хард и Хогрилл, подсчитав скудные гроши в общем кошельке, пошли в лавку купить хлеба и мяса, им отказали.
— Нет для вас ничего, ступайте своей дорогой, — сказал хозяин, суетливый, всегда чем-то обеспокоенный человек.
— Но мы заплатим! Вот, у нас есть деньги!..
— Идите, идите. Не велено. Приказано ничего не отпускать.
На верхнем конце Кобэма — то же. Платтен и бейлиф с утра послали слуг по всему городу с приказом не давать диггерам ни жилища, ни пропитания, ни фуража. И трусливые лавочники, арендаторы и соседи лордов, боялись ослушаться. Посланные вернулись с пустыми руками.
— Нехристи! — повторил Генри. — Изверги. Хотя этот Платтен и проповедует в церкви, я где хотите скажу, что он отрицает бога, Христа и Писание.
— Он собственник земли, лорд и не может допустить, чтобы мы засеяли клочок обширного пастбища. Ладно! Надо подумать, как продержаться до весны.
— А ведь посевы они почти не тронули.
— А если опять нападут?
Джерард задумался.