— К сожалению, нет. Она не звонит даже своим родителям. Они очень за нее волнуются.
— Я понимаю, что тебя больше волнует судьба двоюродной сестры, но вынуждена думать и о биостанции тоже. Через две недели заканчивается срок моего пребывания здесь. Я должна возвращаться в Лондон, а на смену Джону все еще никого не прислали. Не могу же я уехать, бросив станцию на произвол судьбы?
— Не волнуйся, все утрясется, — успокаивающе произнес Эдвард. — В конце концов, скоро должен вернуться Джеймс Гудвин. Спасибо за ужин, — сказал он, отодвигая пустую тарелку. — Кстати, я заметил на кухне тарелку с лимонной коврижкой. Надеюсь, она предназначалась нам на десерт?
— Я сейчас принесу.
Ванесса поспешно встала и вышла на кухню. Она разрезала на куски коврижку, стоя спиной к двери, когда Эдвард неслышными шагами приблизился к ней и обнял за талию. Девушка замерла на мгновение, а потом медленно повернулась к нему лицом.
— В чем дело?
— Разве ты не знаешь? — Он поднял руку и провел пальцами по ее щеке.
Ванесса задрожала, но не от холода.
— Да, знаю, — еле слышно ответила она. — Ты прав, мне действительно было очень одиноко в последние ночи.
Эдвард легко коснулся губами ее виска.
— Мне тоже. На самом деле я, как и ты, очень одинок.
Она посмотрела на него с нескрываемым удивлением.
— Ты жалуешься на одиночество? Мне казалось, что ты должен отбиваться от женщин.
— Тебе это может показаться смешным, Ванесса, но рядом с тобой я иногда чувствую себя неопытным юнцом. Да, мне тридцать два года, у меня репутация легкомысленного столичного франта, острослова, любимца женщин, но во всем этом больше выдумки, чем правды. — Эдвард нежно провел руками по ее волосам, потом очертил пальцем контур приоткрытых губ. — Я не мог понять, чего я хочу от жизни, пока не встретил тебя. Вокруг действительно было много женщин, в том числе и умных, и красивых, но ни одна из них не тронула моего сердца. Даже когда это был более или менее длительный роман, я знал, что он неминуемо закончится. События развивались сами собой, и я был скорее пассивным наблюдателем, чем участником.
Ванесса смотрела на него широко раскрытыми глазами. Ее губы по-прежнему были приоткрыты, но она молчала, не зная, что сказать.
— Я даже начал задумываться, способен ли вообще на глубокое чувство, — тихо признался Эдвард.
— Ты хочешь сказать, что никогда не любил? — хрипловатым от волнения голосом спросила она.
— По-настоящему — нет.
— Наверное, тебе просто не встретилась женщина, которая смогла бы пробудить в тебе любовь.
— Не знаю, — пожал плечами он. — Возможно, это чувство вообще доступно не всем. Но когда я встретил тебя, у меня впервые появилась надежда…