— Я не… — начала было Дайана, но не удержалась и раскрыла бумажник.
Визитка удостоверяла, что Томас Спенсер Уильямс — зарубежный корреспондент одной из ведущих английских газет.
— Я не сомневалась, — закончила она уверенно. — Значит, ты и в горячих точках бывал? Может, поэтому у тебя такая реакция… Я хочу сказать, когда ты там, на шоссе, влез в машину и освободил шофера, ты это сделал почти профессионально. Тебе случалось и от пуль увертываться, а?
— Случалось.
— Уильямс… — Она снова посмотрела на визитку. — Почему мне кажется знакомым твое имя? Ты не получал никаких журналистских премий?
Лицо его продолжало оставаться непроницаемым.
— Одну.
— Мне следовало догадаться. — Она сосредоточенно нахмурилась. — Хотя я, честное слово, не представляю себе, что это за премия такая… нет, где же я слышала твое имя? — Взгляд ее внезапно стал цепким. — Погоди-ка, Томас Спенсер Уильямс. Ты случайно не родственник судье Спенсеру Уильямсу, члену Верховного суда — он еще умер в прошлом году?
Томас Уильямс слегка улыбнулся.
— Это мой отец.
— Но… почему же ты мне сразу не сказал? Он же был на свадьбе у моих родителей, я видела фотографии!
Томас, скорчив гримасу, пожал плечами.
— Это ведь не ставит меня вне подозрений — или ставит?
— Нет, — холодно отозвалась Дайана. — Просто… как же Генри оказался во все впутан? — раздраженно спросила она. — Он и не упоминал о том, что тоже из Уильямсов.
— Он не из Уильямсов. Мои родители развелись, потом мать вышла замуж снова и родила Генри.
— А ты остался с ней?
Уильямс вытянул длинные ноги.
— Нет.
— Почему? Сколько тебе было лет?
— Восемь. Дело в том, что она ушла от нас к другому мужчине, отцу Генри.
Дайана вытаращила глаза.
— Как она могла?!
— Наверное, у нее не было выбора. — Губы его скривились в усмешке. — У судьи Уильямса не так-то просто было отобрать единственного сына и наследника. Думаю, мой отец ей совсем не подходил, она оказалась недостаточно сильной — не могла с ним справиться. Он был интеллектуалом, его работа значила для него все, и еще он был человеком на редкость строгих правил.
— А ты? — невольно спросила она. — Ты ладил с отцом?
Томас Уильямс невозмутимо ответил:
— Мы хорошо понимали друг друга.
— Значит, ты такой же, как он, — произнесла Дайана утвердительно.
Губы его изогнулись.
— Нет, быть таким, как он, невозможно. А Генри никогда не упоминает имя Спенсера Уильямса потому, что мать сумела внушить ему ту же неприязнь, которую испытывала сама. Особенно после того, как отец Генри бросил ее с трехлетним малышом без средств к существованию и она… попыталась вернуться.