— Да, Дайана, — печально отозвался он. — Не надо было ничего начинать…
Она улыбнулась, хотя глаза ее были полны слез.
— Наверное, ты прав. Но мне так не хочется думать. Не волнуйся, со мной все будет в порядке.
Том встал, обошел стол, поднял ее и привлек к себе. Дайана не смогла сдержать слез и заплакала.
— Ну вот. — Голос ее все еще дрожал, но к ней вернулось прежнее самообладание. — Буря кончилась. Прости. Знаешь, мне хочется верить, что я что-то сделала для тебя. Помогла расслабиться, немного повеселила. Мы неплохо провели время, да, Том?
— Надеюсь, ты почувствовала, как много все это для меня значило, дорогая.
— Мне бы так хотелось… — прошептала она, но тут же взяла себя в руки. — Том… если есть ночной рейс, я могу отвезти тебя в аэропорт.
Она почувствовала, как он весь напрягся.
— Дайана, я…
— Пожалуйста, Том, — промолвила она с тихим отчаянием.
Приподняв ей подбородок, он заглянул в ее глаза, а потом на мгновение закрыл глаза сам.
— Ладно, но тебе вовсе не нужно отвозить меня, я вызову такси…
— Нет.
— Дайана, идет дождь, и…
— Меня это не волнует. Я могу заехать к родителям по дороге назад, даже остаться у них на ночь. Пора бы их навестить, они же наверняка умирают от любопытства, — произнесла она.
Томас легонько коснулся ее губ пальцем.
— И что ты им скажешь?
Она пожала плечами.
— Что сын Спенсера Уильямса — очень симпатичный мужчина… но он не для меня.
— Дайана…
— Нет, Том, хватит, — упрямо промолвила она, привстала на цыпочки и быстро поцеловала его. — Ну так, ты сам позвонишь в аэропорт, пока я соберу вещи, или, считаешь, что это должна сделать я?
— Пожалуй, я высажу тебя здесь, — сказала Дайана.
Аэропорт сиял огнями, отражавшимися в каплях дождя на ветровом стекле; «дворники» работали без устали.
Дайана не успела переодеться, на ней было вечернее платье цвета слоновой кости, а поверх него — плащ. Ей было холодно.
Уильямс не сразу вышел из машины.
— Том, — с трудом выдавила она, — у тебя не так много времени.
— Дайана… — он взял ее руку в свою, — поверь мне, если бы я мог измениться ради кого-то, это была бы ты. Это я виноват во всем, что с нами произошло. — Уильямс заглянул ей в глаза, увидел растерянность и печаль. — Постараюсь не осложнять…
— Не надо, Том, не продолжай.
— Прощай, моя принцесса. — Поцеловав ее ладонь, он открыл дверцу.
Последнее, что увидела Дайана, это спину Томаса Уильямса, его широкие плечи. И он скрылся из виду…
Через неделю появилась Энн, сообщив, что переезжает в Лондон. Она вернулась за своими вещами. Генри вот-вот должны были выписать из больницы, и она перебиралась к нему, чтобы ухаживать за выздоравливающим.