Требования были такие. Прежде всего — восьмичасовой рабочий день. Восемь часов — в цехе, восемь часов — отсыпаться, восемь часов — сам себе хозяин, итого двадцать четыре часа, как раз сутки. Затем — чтобы никаких изменений в сдельных расценках. А за стачку чтобы ни один человек не был уволен. Да, между прочим, и обращение администрации с рабочими — повежливее бы, поуважительнее, нежели бывало прежде.
Делегаты все эти требования Диксону передали. Теперь ждали ответа. Митинговали ежедневно. И, чего раньше не наблюдалось, на каждый митинг являлся лично Диксон, собственной персоной. Каждого оратора он выслушивал с полнейшим вниманием. Так казалось…
Но оказалось иное. Директор обратился к московскому губернатору за подмогой. И тот — по давней российской традиции — прислал подмогу недвусмысленную. Прислал полицейские части.
А ведь семьи у многих, жены плачут и попрекают, Детишки несмышленые ревут, есть просят. Сердце-то не камень. А тут — команда с ружьями… Как оно еще обернется? Боязно!
Можно ли винить безоружного да семьей обремененного, коли оробеет он перед жестокой силой? Не суди — и несудим будешь…
Нет, не во всех случаях жизни пригодна сия заповедь!
Того, кто заслужил, необходимо судить. Однако осуждения заслуживали не те рабочие, которые заколебались. Осуждения заслуживали провокаторы, которые знай подталкивали колеблющихся, чтобы вовсе упали. Ниц!
Под воздействием провокаторов иные все чаще приходили на свои рабочие собрания под хмельком и кричали, требуя денежной помощи: дескать, бастуем, бастуем, а жрать уже не на что!
— Жрать, говорите, не на что? — отвечали им. — А напились нынче в долг, что ли?
На столь трезвые замечания те грозились, явно подученные кем-то, что если денежной помощи не получат, то завтра же выйдут на работу и поведут за собой, скажем, весь литейный цех.
Ну, откуда, спрашивается, столько денег у стачечного комитета? И сорвалась забастовка.
Директор же, который поначалу демонстративно отбыл за границу, теперь воротился со щитом. Счел полезным обратиться к побежденным зингеровцам со следующим посланием:
«Рабочим завода.
Несмотря на то что завод после продолжительной остановки только на днях возобновил работы, тем не менее, как я имею сведения, среди рабочих находятся злонамеренные люди, агитирующие опять за забастовку.
Ввиду этого нахожу нужным заявить:
если какой-нибудь из цехов прекратит работу, то рабочие этого цеха будут немедленно рассчитаны; если же прекратят работу несколько цехов, то завод будет опять закрыт на неопределенное время.
Что же касается слухов о будто бы предполагаемом по всему заводу уменьшении заработков, я заявляю, что эти слухи ни на чем не основаны…