— Ты о чем-то хотела меня спросить?
— Скорее рассказать… — Девочка нагнула голову и искоса посмотрела на Уинни. Похоже, она все еще сомневалась, стоит ли ей затевать разговор. Сандра определенно ждала от учительницы какого-то поощрения или знака, чтобы продолжить.
— Но это не касается учебы? — подбодрила ее Уинни.
Сандра кивнула и, набравшись духу, выпалила:
— Дело касается вашего бойфренда.
— Моего… кого?! — Глаза Уинни округлились, настолько неожиданно прозвучали слова девочки. Мысли ее метались в голове, она пыталась судорожно отыскать в глубинах памяти, кого можно было бы записать в категорию ее бойфрендов.
— Ну, того байкера, который подвозил вас домой. Мистера Роджерса, — осторожно произнесла Сандра.
Услышав имя, Уинни растерянно уставилась на свою ученицу. У нее было ощущение, что кто-то кулаком ударил под ребра и весь воздух в считанные мгновения покинул ее легкие. Какое-то время ученица и учительница настороженно таращились друг на друга, потом Уинни опомнилась и начала оправдываться.
— Какая нелепость! — фальшиво-бодрым тоном воскликнула она. — Этот человек вовсе не мой бойфренд. Просто знакомый. — А в голове в тот момент крутилась мысль, что она могла бы стать его подружкой. Ну, хотя бы хорошей знакомой, если бы не пошла в тот день на поводу у директора и не повела себя как самая последняя стерва. Ведь Хэл явно заинтересовался ею, иначе как объяснить его желание и дальше общаться, несмотря на то что никаких общих дел или интересов у них не было.
Сандра, напуганная излишне эмоциональной реакцией учительницы, немного сникла.
— Простите, мисс Милтон, — смущенно пробормотала она. — Я не хотела показаться бестактной. Вы не сердитесь?
— Все в порядке, Сэнди. Я вовсе не сержусь. Просто никак не могу понять, с чего это тебе пришло в голову назвать мистера Роджерса моим бойфрендом. Мы же с ним почти не знаем друг друга.
Уинни пыталась вспомнить, где совершила ошибку, чтобы у окружающих появился повод считать ее подружкой байкера, но в голову не приходило ни единой двусмысленной ситуации. Да они не то что не целовались, даже не обнимались никогда! Их могли видеть вместе лишь один, ну от силы два раза. В первый раз он забрал ее от школы, чтобы отвезти к мастерской, а второй она до сих пор вспоминала со стыдом и упрекала себя за собственную трусость. Из малодушия она нагрубила замечательному человеку, а все потому, что не смогла дать отпор мистеру Уиллби. Теперь, по прошествии некоторого времени, она понимала, что ее начальник вмешался явно не в свое дело. У него не было никакого права диктовать ей, как поступать в свободное от работы время.