Звука открывшейся двери она не услышала. Гиффорд, сказавший Дэнверс, что о нем можно не докладывать, возник на пороге комнаты и в первый момент подумал, что в ней никого нет. Сдавленные звуки, донесшиеся с дивана, заставили его повернуть голову и увидеть распростертую на нем фигуру.
В следующее мгновение он уже оказался рядом и, забыв обо всем, подхватил Оливию на руки:
— Милая, что случилось? Не плачь, солнышко мое, дорогая моя! Кто посмел тебя обидеть?
Она судорожно прильнула к его груди и сквозь слезы взглянула ему в глаза. Словно ослепительная вспышка позволила ей увидеть то, что следовало увидеть давным-давно. Оливия поняла: пока она в его объятиях — ничто в этом внезапно изменившемся мире не имеет никакого значения.
Солоноватый привкус слез был в их первом долгом поцелуе; но как же естественно и жадно встретились их губы!
— Но я до сих пор не верю! Неужели правда, неужели это действительно правда, что ты меня любишь?
Теперь они сидели рядом на диване. Пять минут назад Оливия едва успела подбежать к окну и встать спиной к Дэнверс, которая принесла чай.
Чай остывал, нетронутый; Оливия с Гиффордом так к нему и не прикоснулись.
— Солнышко мое ненаглядное, я полюбил тебя в тот момент, как только увидел, — ответил Гиффорд.
— Но почему же ты никогда… никак не дал мне понять это? Ох, Гифф, ты действительно страдал, да? Неужели ты не понимал, что я готова на все, чтобы не причинить тебе боль?!
Последний вопрос вернул Гиффорда с небес, куда он столь неожиданно и прекрасно вознесся благодаря Оливии, на грешную землю. Резко поднявшись, доктор сделал несколько шагов по комнате.
— Именно поэтому я и старался сделать так, чтобы ты ни о чем не догадывалась; и даже сейчас мне кажется, что я не должен был тебе этого говорить. Имею ли я право? — Он обернулся и пристально посмотрел ей в глаза. — Я боялся именно того, что ты не захочешь «причинить мне боль». Я опасался, что ты способна увлечься мной просто из-за преувеличенного чувства благодарности, а если почувствуешь, что это прошло, — будешь переживать, уже зная о моих чувствах к тебе. Ты действительно уверена, что этого хочешь?
— Конечно уверена, — удивленно вскинула голову Оливия. — Я была слепа и глупа, не понимая, что все это время любила тебя. Потому что я была счастлива только рядом с тобой!
Оливия подошла к Гиффорду и положила руки ему на плечи.
— Посмотри мне в глаза. Я люблю тебя! Я так хочу быть с тобой, что готова сделать ради этого все, что ты пожелаешь!
— Видит Бог, я совсем не хочу, чтобы ты что-то делала ради меня! — возразил Гиффорд.