— Я горю желанием встретиться с тетушкой, — проговорила Гардения.
Выражение крайней надменности не исчезло с лица камеристки.
— Соблаговолите следовать за мной, мадемуазель, — бросила она и направилась через холл к лестнице.
С замирающим сердцем Гардения последовала за ней. Возможно, не будет никакой радостной встречи родственниц, как она ожидала. В глубине души она не могла не согласиться с лордом Харткортом: было бы гораздо хуже, если бы она отправилась в путешествие по этим лестницам вчера вечером и бросилась бы обнимать тетушку среди всего этого сумбура за зелеными карточными столами в богато украшенной гостиной.
Камеристка поднялась на третий этаж, небрежно постучала, открыла дверь красного дерева и пропустила Гардению. Какое-то время ей понадобилось, чтобы привыкнуть к полумраку, который создавали гардины на окнах, и хотя они были приподняты, солнечный свет едва освещал комнату и стоявшую в алькове большую кровать, украшенную огромной раковиной, вырезанной из перламутра.
Тут из кровати раздался голос, хриплый и слабый:
— Кто это? Неужели это ты, Гардения?
При звуке этого голоса замешательство и волнение Гардении улетучились.
— О тетя Лили, дорогая тетя Лили! Это я, Гардения. Я приехала вчера вечером. Я надеюсь, что вы не сердитесь. Мне больше ничего не оставалось, абсолютно ничего, только приехать к вам.
Среди подушек произошло движение, и к Гардении протянулась рука, к которой она с благодарностью припала.
— Гардения, деточка моя. Я никогда в жизни так не удивлялась. Я думала, что Ивонна, должно быть, что-то напутала, когда сообщила, что здесь моя племянница. Я старалась вычислить, кто это еще кроме тебя может быть, но ведь ты моя единственная племянница. Почему же ты не написала?
— Я не могла, тетя Лили. Мне нужно было уезжать немедленно. Понимаете, мама умерла.
— Умерла? — герцогиня села, и даже в призрачном полумраке комнаты Гардения видела выражение ее лица. — Не может быть! Твоя мама умерла? Бедная дорогая Эмили. В последний раз, когда она писала мне — это было после несчастья с твоим отцом, — она была такой бодрой, полна энергии, решимости воспитывать тебя и поддерживать дом.
— Она очень старалась так и делать, — сказала Гардения. — Но это было выше ее сил!
— Подожди минутку, детка! — воскликнула герцогиня. — Ты должна немедленно рассказать мне все с самого начала. О, моя бедная голова! Она сейчас расколется. Ивонна, принеси мои порошки и немного подтяни гардины, мне хочется посмотреть, что собой представляет моя племянница. Прошло много лет, да, много лет, с тех пор, как я ее видела в последний раз.