— А вы уверены… что граф не причинит вам… вреда? Вдруг он снова захочет вас… убить?
— А ты огорчишься?
Она молча посмотрела на него, не понимая, что он сказал.
Тут смысл его слов дошел до нее, и она залилась краской. Герцог залюбовался Арлеттой. Он никогда не видел более невинной и чистой красоты, чем у этой смущенной белокурой девушки.
— Нет нужды отвечать на этот вопрос, милая, — нежно сказал герцог. — Очевидно, что мы оба любим друг друга. Мы еще успеем поговорить об этом.
Он наклонился над Арлеттой, и она подумала, что он снова ее поцелует, но он лишь коснулся губами того места, где светлые завитки волос ложились на ее чистый лоб.
Герцог на секунду задержался, любуясь ее огромными сияющими глазами и вышел из комнаты.
Арлетта подождала, пока его шаги не стихнут на лестнице и несколько раз закрыла и открыла глаза.
— Нет, это не сон! — решила она.
Конечно, это была самая настоящая явь!
Арлетта еще никогда не испытывала ничего столь же живого и трепетного, чем ощущение этого долгого восхитительного поцелуя.
Первые лучи утренней зари прорезали тьму за горизонтом, и прозрачные сумерки голубым сиянием наполнили комнату. Герцог осторожно постучался в спальню Арлетты.
Арлетта еще не спала, а полулежала в постели. Ее белокурые волосы разметались по подушке, нежным ореолом обрамляя ее бледное личико.
Спать было невозможно. Арлетта молилась и благодарила Бога за то, что он услышал ее просьбу, высказанную в старой церкви.
Граф создал в замке атмосферу недоверия, опутав его обитателей сетью лжи и паутиной сплетен. Он запугал детей и ввел в заблуждение взрослых, начиная от старой герцогини и кончая садовником и служанкой.
Теперь, когда граф был разоблачен, темная тень, нависшая над замком, рассеялась.
— Отныне здесь воцарится мир и любовь! — радостно подумала Арлетта. — И герцог наконец-то будет счастлив!
Но словно холодным лезвием ее пронзила страшная мысль:
— Что будет, когда Дэвид закончит готовиться и уедет в Итон? Тогда я уже не буду нужна герцогу, и он отошлет меня домой, в Англию!
Несомненно, он будет счастлив с какой-нибудь красавицей вроде маркизы. Или влюбится так же сильно, как в графиню, которую убил граф Жак. Он наверняка найдет себе подходящую пару.
— Он поцеловал меня только из благодарности, — с горечью думала Арлетта.
Для Арлетты этот поцелуй стал волшебным откровением, невероятным переживанием, тогда как для него она была лишь одной из длинной вереницы женщин.
— Я… люблю его… — призналась она самой себе. Невозможно было не влюбиться в этого притягательного и сильного мужчину.