— Должно быть, падая, она ударилась головой и потеряла сознание, — заметила Серафина.
— Мы должны найти ее родителей, — проговорил Кельвин Уорд.
Серафина взяла ребенка на руки и вскрикнула:
— Взгляните, Кельвин! Она, похоже, сломала руку!
Рука крошки и в самом деле свешивалась под каким-то странным углом.
— Не трогайте ее, — резко бросил Кельвин Уорд. — Пойду приведу стюарда, а потом мы поищем врача.
Серафина, не обращая внимания на то, что ее роскошные розовые юбки подметают палубу, прижала ребенка к себе еще крепче.
Девочка была маленькая и хрупкая, лет пяти-шести на вид.
В этот момент на палубе появился матрос. Он с изумлением воззрился на нежданных пассажиров и, не говоря ни слова, снова исчез.
Прошло довольно много времени, прежде чем Кельвин Уорд привел стюарда.
За ним шла индианка, край сари покрывал ее голову, посередине лба стоял знак касты.
Опустившись на палубе рядом с Серафиной, женщина увидела, что глаза девочки закрыты, и начала плакать.
— С ней все в порядке, — поспешила успокоить ее Серафина. — Она не умерла, просто потеряла сознание.
Похоже, женщина не понимала.
— Пожалуйста, объясните ей, Кельвин, — попросила Серафина.
Тот произнес несколько слов на хинди, и женщина сразу же перестала плакать.
— Я нашел их каюту, — обратился он к жене. — Она переполнена, однако, я считаю, лучше отнести ребенка туда, а потом пойти поискать доктора.
— Возьмите ее на руки, только очень осторожно, — предупредила Серафина. — Я уверена, что у девочки сломана рука.
Кельвин принял ребенка из рук Серафины.
Стюард открыл для него дверь и, осторожно ступая, чтобы не причинить боль маленькой девочке, он медленно двинулся по длинным путаным коридорам, пока наконец не очутился перед каютой.
Стюард распахнул дверь, Серафина заглянула в каюту и едва сдержала крик возмущения — столько в ней было пассажиров.
На четырех койках, находившихся внутри маленькой каюты, расположились старая женщина, мужчина и шестеро детей!
Некоторые из них, правда, были еще совсем крошками, однако Серафина понимала: в такой обстановке отдельную койку для несчастной девочки выделить невозможно.
Кельвин Уорд спросил стюарда, есть ли на пароходе свободная каюта.
— Я вам ее оплачу, — сказал он.
— Есть одна по другую сторону коридора, сэр, — ответил стюард. — Она освободилась после Александрии.
— Откройте ее, — распорядился он.
Каюта оказалась крошечной и без внешнего иллюминатора, но по крайней мере у ребенка будет теперь своя койка.
Кельвин очень осторожно положил девочку на нее. Та, открыв глаза, начала плакать.
Мать бросилась к ней.