— Не пугайте меня! — взмолилась Серафина. — А то я побоюсь идти к ней на чай.
— Вы? Испугаетесь?! — Он сделал вид, что чрезвычайно удивлен. — После того, что вы сделали позавчера вечером, ни за что не поверю!
Серафина вспыхнула.
Кельвин подшучивал над ней уже два дня — с тех пор, как она попросила врача помочь девочке-индианке.
В тот вечер, когда они привели врача к больной девочке, он настоял, чтобы Серафина вышла из каюты, пока врач будет осматривать маленькую больную.
— Вас это только расстроит, — ласково проговорил он. — Доктор Браунлоу рассказал мне, что имел практику на Харлей-стрит, и я уверен — мы можем с легким сердцем оставить девочку на его попечение.
Серафина послушно вернулась в свою каюту, а позже ей сообщили, что доктор осмотрел девочку и дал ей снотворное, чтобы она заснула.
Только когда в каюту вошел муж, Серафина, понимая, что вела сегодня себя несколько необычно, робко проговорила:
— В… вы не сердитесь… на меня… за то… что я пыталась… найти кого-то, кто мог бы помочь… ребенку?
— Ну конечно, нет! — ответил Кельвин. — Я не устаю задавать себе вопрос, что стало с той молоденькой девушкой, которая боялась шторма и говорила мне, что она трусиха!
— Я в тот момент не думала… о себе, — просто объяснила Серафина. — Я так… волновалась о… несчастном ребенке… что просто… должна была… что-то сделать!
— И это у вас отлично получилось! — заметил он. — Очень смелый поступок — остановить оркестр, встать посреди салона и спросить, есть пи среди присутствующих врач.
На следующий день Серафина и Кельвин спустились на нижнюю палубу, где находились каюты четвертого класса, чтобы узнать, не могут ли они еще что-нибудь сделать для маленькой девочки-индианки.
На корабле не оказалось игрушек, но Серафина, покопавшись в своем багаже, нашла несколько разноцветных мотков пряжи, три носовых платка — красный, розовый и голубой — и еще какие-то небольшие предметы, которыми можно было развлечь ребенка.
Оказалось, что подарки эти пришлись как нельзя кстати. Малышка была от них в полном восторге, а ее отец с матерью так и рассыпались перед Серафиной в благодарности за ее доброту. При этом отец изъяснялся на хорошем английском языке.
— По-видимому, они очень бедны, — позже сказала Серафина мужу. — И как они сумели купить билеты на такой роскошный пароход, хоть и в каюту четвертого класса?
— Отец девочки работал в какой-то индийской компании, имеющей отделение в Англии, и, когда он уезжал из Индии, ему разрешили взять с собой жену, — объяснил ей Кельвин. — Дети их родились уже в Англии. Через десять лет семья накопила достаточно денег, чтобы вернуться в свою страну.