— Между прочим, мои лекции затрагивают творчество Байрона, Кольриджа и Бронте, профессор, — со снисходительной усмешкой, не уступавшей его собственной, отрезала я. — Так что насчет бульварных книжонок вы явно погорячились.
Я не стала упоминать, что на моих лекциях учащиеся смотрели отрывки из «Теней прошлого» и читали Энн Райс.
Я уже привыкла к тому, что академические снобы презрительно морщатся при одном упоминании о предмете, которым я занимаюсь. Поэтому когда, оставшись наедине с Элизабет Бук, я услышала тот же вопрос, то постаралась тщательно подбирать слова.
— Все свое детство я слушала шотландские сказки, которые рассказывали мне отец и мать, — начала было я, но декан Бук не дала мне договорить.
— Это они дали вам такое необычное имя, Калльек? — И повторила его, на этот раз правильно: — Калле-е.
— Мой отец был шотландцем, — объяснила я. — А мать просто любила кельтскую историю и культуру — до такой степени, что записалась в колледж Сент-Эндрю, где и познакомилась с моим отцом. Родители были археологами, увлекавшимися древними традициями кельтов, — отсюда и мое имя. Но друзья зовут меня Калли.
Я благоразумно умолчала о том, что родители погибли в авиакатастрофе, когда мне еще не было и семи, и что с тех самых пор меня растила жившая на Манхэттене тетушка Аделаида, так что мое детство прошло в Верхнем Уэст-Сайде.
— Я выросла на кельтских легендах, — продолжила я, излагая ту версию, которую озвучивала уже не меньше дюжины раз — в очерке, написанном по просьбе колледжа во время учебы в школе, а также в предисловии к моей книге.
Трогательная история о том, как сказки, которыми я заслушивалась в детстве, пробудили во мне любовь к фольклору и легендам, а те уже, в свою очередь, подтолкнули меня к изучению истоков появления фейри, фей, демонов и вампиров в романтической и готической литературе. Я рассказывала эту историю столько раз, что она уже мне самой стала казаться фальшивой. Но я-то ведь знала, что это чистая правда — вернее, была правдой, когда я только стала рассказывать ее; я действительно заинтересовалась этим, — как только поняла, что сказки, которые я ребенком слышала от родителей, существуют в реальном мире — во всяком случае, большая их часть. Мне удалось отыскать следы их в сборниках сказок и готической литературе — начиная с «Тайного сада» и «Принцессы и гоблина» и заканчивая «Джейн Эйр» и «Дракулой». Возможно, я надеялась, отыскав корни этих сказок, вернуться в детство, которое потеряла, когда погибли родители, и я была вынуждена переехать к тетушке; она добросовестно несла свой нелегкий крест, но была до ужаса чопорной, настоящий «сухарь в юбке». Однако вместо того чтобы постепенно оживать, сказки, которые рассказывали мне родители, мало-помалу словно таяли в моей памяти… как будто изнашивались со временем. Я превратилась в знающего специалиста, получила докторскую степень, моя теория даже была отмечена несколькими наградами, я написала книгу, сразу ставшую бестселлером (возможно, своим успехом обязанную повальным увлечением вампирами). Однако беда в том, что вдохновение, питавшее меня, куда-то исчезло: я силилась найти тему для следующей книги — и не могла.