За пять минут до звонка — как раз перед тем как Ван Хельсингу и Джонатану удалось спасти Мину — я остановила фильм и включила свет. Мои студенты растерянно моргали и терли глаза: ну просто компания юных вампиров, случайно оказавшихся на солнце, хмыкнула я про себя, — только вместо того, чтобы обратиться в прах, они душераздирающе зевали и поспешно проверяли мобильники и почту.
— Ну, как вы думаете, удастся им спасти Мину? — спросила я, надеясь, что хоть кто-то не поленился прочесть в каникулы книгу.
И чуть не упала в обморок, когда Ники Баллард — Ники, которая, как я точно знала, читала Стокера! — равнодушно пожала плечами.
— А какая разница? — бросила она. — Она все равно принадлежит Дракуле. Он ее пометил. Так что она уже никогда не будет прежней.
Нотка отчаяния и какой-то горькой обреченности, звучавшая в ее голосе, до такой степени потрясла меня, что я велела ей задержаться после лекции. Я помнила, что накануне видела Нику в поликлинике. В тот день она показалась мне бледной и немного усталой, но увидев ее вблизи, я ужаснулась. Выглядела Ники ужасно — кожа ее стала синевато-бледной, глаза обведены красноватыми кругами, а темные волосы засаленными прядями свисали на лицо. Господи, ахнула я, что с ней такое?! Всего лишь каких-то пару недель назад я радовалась, какой счастливой и отдохнувшей она вернулась в колледж после каникул.
— Ники, что с тобой? Заболела?
Она передернула плечами.
— Сдала кучу анализов — похоже, все в порядке, просто не хватает витамина В>12. Делаю уколы витаминов, только не помогает.
Она зевнула.
— Спишь хорошо?
Ники покачала головой:
— Какое там… я снова перебралась в общагу. — Щеки Ники слабо порозовели, однако румянец был скорее похож на лихорадочный — мне сразу бросилась в глаза сыпь у нее на лбу и вокруг рта. — У нас в комнате вечно толчется народ — в прошлом семестре Мара предложила Флонии переехать к ней, поскольку я частенько оставалась ночевать у Бена. Но мы с Беном на той неделе разругались в пух и прах, ну и мне пришлось вернуться в общежитие.
— Прости, Ники. Мне очень жаль. Догадываюсь, каково тебе сейчас…
— Вы ведь тоже расстались со своим парнем, верно?
Вообще-то обычно я не обсуждаю свою личную жизнь со студентами, но Ники смотрела на меня с таким отчаянием, что у меня не хватило духу сделать ей замечание.
— Да. Это было мучительно, но потом я поняла, что мы мало подходили друг другу.
Ники задумчиво покусала губу.
— И тогда вы стали встречаться с профессором Дойлом. Что ж, выходит, все к лучшему. Флония говорит, новый парень — лучшее лекарство для разбитого сердца.