– Я на все это смотреть не подряжался, мне вчера хватило, пока ты тут развлекался. Мы с тобой как договаривались: мы тебе помогаем их взять – и все. Гони нашу долю – и мы пошли. Я и так вчера бойца потерял, пока мы этого, – он показал пальцем на Артемова батю, – не кончили. Извини, Крысолов, ничего личного, только бизнес. – Он кривовато улыбнулся. – Последняя работа была с заморочкой, у меня погибло двое, Жук покалечился, а заказа не выполнили. Наверное, лучше было соглашаться работать здесь – я слышал, у вас все прошло удачно. Подвела меня что-то чуйка. Ну что теперь локти кусать. Мы вообще-то к тебе шли – торгаши сказали, что ты в удаче, – да вот других встретили. Ну и… в общем, когда нам предложили поучаствовать в здешних разборках с тобой, мы согласились. Если бы я знал, что он нелюдь и так все закончится… – Индеец глянул на лежащие у стены тела, – честное слово, не пошел бы. Но ты же понимаешь – время такое сейчас тяжелое…
– Оно такое всегда было, во все эпохи, – скривив губы, проговорил Старый, – да и не обманывай ты ни себя, ни нас: пошел бы!
Индеец что-то неразборчиво хмыкнул и вновь повернулся к Саенко:
– Короче. Давай, как договорились, и разбежались.
Тимур с любопытством смотрел на Индейца, заложив руки за спину и немного наклонив голову, – будто учитель на ученика, который сморозил несусветную глупость, но сам этого пока не понимает.
– Мы? Договорились? А ты точно ничего не путаешь? – Он говорил это с некоторой ленцой, даже слегка зевнул. Тем не менее Индеец резко вздернул автомат и отскочил на пару шагов назад.
– Не надо так шутить, Тимур, не надо! – с угрозой процедил он сквозь зубы. – Ты пока еще не морф – в башку тебе стрелять не обязательно, хватит и просто пули в живот. А нелюди подыхают так же, как и обыкновенные люди, я уж это видел, поверь…
Неизвестно, что повлияло на Тимура – может, даже вот это оброненное Индейцем словечко «подыхают», – именно то, что и Крысолов со Старым говорили, а может, то, что он уже был доведен ими до бешенства. Артем с содроганием увидел, как на затылке у Тимура начинают дыбиться волосы – точно как у их кошки, когда она чем-то люто разозлена. В горле бывшего лощеного бизнесмена родился далеко разнесшийся рык, и он одним неуловимо быстрым движением метнулся к Индейцу. Тот, однако, был начеку и в самом начале движения Тимура выпустил в него короткую очередь… Вернее, очередь Индеец выпустил в то место, где только что стоял нелюдь: существо, в которое превратился Саенко, обладало просто фантастической скоростью и ловкостью. К нему подходило слово «нечеловеческой», но ведь Тимур и не был уже человеком. Пули просто простригли воздух, а Тимур как по волшебству оказался на пару метров ближе к судорожно вцепившемуся в автомат Индейцу. Застыл, будто дразнясь, скорее всего, так оно и было… вновь играючи ушел из-под очереди, присев на колени и наклонившись назад так, будто в его теле был резиновый позвоночник, и пули опять не затронули его. От ЛуАЗа хлопнул одинокий выстрел, который прозвучал громче, чем стрельба из автомата. Артем боковым зрением увидел, как возле машины валится на землю последний член команды Индейца, выпуская из обмякших рук автомат. По-видимому, он хотел помочь командиру, но забыл об охраннике Саенко, стоявшем за его спиной, чем тот и воспользовался, выстрелив ему в голову. Тимур, впрочем, не обратил на это никакого внимания. Распрямив тело одним рывком, Саенко в одно мгновение оказался возле стрелявшего в него человека и, подсев, нанес тому удар открытой ладонью в подбородок. Голова Индейца откинулась назад, словно крышка на пивной кружке – была у покойного Парфена такая, из Германии привез: нажимаешь большим пальцем – раз! – она назад и отваливается. Вот так же отвалилась и голова командира чужой команды, будто он захотел внезапно увидеть что-то за своей спиной. Чуйка окончательно подвела его… Постояв мгновение, тело резко осело на колени, в мягкую пыль. Индеец погиб, по всей видимости, мгновенно, но Саенко этого показалось мало: схватившись рукой за горло своего поверженного противника, он резко рванул на себя, одновременно ударив уже мертвого Индейца в грудь. Острые когти вырвали из горла большой кусок плоти, и Саенко победно взревел, вздымая его кверху…