— Мы постоим, — сказал Клэм. — Мы вас не задержим.
— Альберт очень любил спорт, — сказала миссис Шмитт, с улыбкой глядя на исполинский телеэкран.
В левой стене гостиной была арка, за которой находилось три двери. Из-за одной доносились звуки компьютерной игры.
— Это Иона. Мой сын. Там его спальня.
Гурни спросил, сколько Ионе лет.
— Двенадцать. В чем-то он старше своих лет, а в чем-то младше, — сказала она с таким видом, будто эта мысль посетила ее впервые.
— Он был с вами? — спросил Гурни.
— В каком это смысле «со мной»? — переспросила она многозначительным тоном, от которого Гурни сделалось не по себе.
— Я имею в виду, — начал Гурни, стараясь не выдавать никаких эмоций, — был ли он с вами на службе тем вечером, когда убили вашего мужа?
— Он принял Иисуса Христа как своего Господа и Спасителя.
— То есть он был с вами?
— Да. Я уже говорила этому полицейскому.
Гурни сочувственно улыбнулся.
— Иногда для пользы дела надо задавать вопросы по нескольку раз, — пояснил он.
Она кивнула с непонятным энтузиазмом и повторила:
— Он принял Иисуса Христа.
— А ваш муж принимал Иисуса Христа?
— Я думаю, да.
— Но вы сомневаетесь?
Она зажмурилась, как будто ища ответ на изнанке своих век. Затем сказала:
— Дьявол коварен.
— Еще как коварен, миссис Шмитт, — согласился Гурни. Он слегка отодвинул журнальный столик с вазой от дивана, обошел его и сел на краешек, лицом к ней. Он знал, что лучший способ вести беседу с таким человеком — держаться в той же манере, даже если кажется, что разговор ведет в тупик.
— Он коварный злоумышленник и искуситель, — сказал он, внимательно наблюдая за ней.
— Господь мой пастырь, — сказала она. — И я не буду знать нужды.
— Аминь.
Клэм кашлянул и переступил с ноги на ногу.
— Скажите, — продолжил Гурни, — как дьявол искушал вашего Альберта?
— Дьявол преследует праведных! — вдруг прокричала она. — Ибо грешники и без того во власти его.
— Альберт был праведником?
— Иона! — закричала она еще громче, поднимаясь с дивана и с неожиданной прыткостью направляясь к одной из дверей за аркой. Она принялась стучать в эту дверь раскрытой ладонью и продолжила кричать: — Открой дверь! Сейчас же! Открой мне дверь!
— Что за… — пробормотал Клэм.
— Иона, сейчас же!
Щелкнул замок, и дверь наполовину открылась. На пороге стоял мальчик, размерами приближавшийся к матери и похожий на нее отсутствующим взглядом. Гурни задумался, что может быть причиной этой отстраненности — генетика или лекарства, или и то и другое? Короткий «ежик» волос на голове Ионы был ослепительно-белого цвета.
— Я говорила тебе не запираться в комнате, если я дома! Сделай потише. Такой грохот, будто кого-то убивают! — Если это заявление и было для кого-то из них болезненным, они этого никак не проявили. Мальчик посмотрел на Гурни и Клэма безо всякого интереса. Гурни подумал, что эта семья, по-видимому, настолько привыкла к посещениям социальных служб, что деловые чужаки в гостиной не вызывали вопросов. Мальчик перевел взгляд на мать: