— Это странное дело, — сказал он, не скрывая от нее своей неуверенности. — С каждым днем все более странное.
Она кивнула, как будто это ее успокоило.
— Это не обычный серийный убийца, да?
— Совсем не обычный.
— Слишком много общения с жертвами?
— Да. Кроме того, слишком большая разница между жертвами — и социальная, и географическая. Типичный серийник не поедет из Катскильских гор в восточный Бронкс, а потом аж в Массачусетс, чтобы убить известного писателя, ночного сторожа в отставке и сумасшедшего отшельника.
— Наверняка у них есть что-то общее.
— У всех так или иначе были проблемы с алкоголем, и мы считаем, что убийца обращает на это внимание. Но должно быть что-то еще — иначе зачем выбирать жертв на расстоянии трехсот километров друг от друга?
Они помолчали. Гурни задумчиво разгладил складки одеяла между ними. Мадлен наблюдала за ним, сложив руки на книжке.
— Ладно, — сказал Гурни, — я поехал.
— Береги себя.
— Хорошо. — Он поднялся медленно, словно это причиняло ему боль. — Увидимся утром.
Она вновь посмотрела на него с выражением лица, которое он никак не смог бы описать словами, назвать добрым или злым, — но это был очень знакомый взгляд. Он почувствовал его где-то в груди.
Было глубоко за полночь, когда он съехал со скоростной дороги в Массачусетсе. В час тридцать он мчался по опустевшей главной улице Созертона. Десять минут спустя он свернул на покрытую выбоинами Кверри-роуд и остановился у стихийного скопления полицейских автомобилей, на одном из которых крутились мигалки. Он припарковался рядом. Когда он вышел, из машины с мигалками вылез недовольный полицейский.
— Стойте. Куда вы? — Он звучал не только раздраженно, но и очень устало.
— Моя фамилия Гурни, я к детективу Говацки.
— Зачем?
— Он меня ждет.
— Насчет чего?
Гурни задумался, откуда такой тон — из-за сложного дня или из-за дурного характера. К дурным характерам у него было мало терпимости.
— Насчет того, зачем он меня сюда вызвал. Вам документы показать?
Полицейский включил фонарик и направил его в лицо Гурни.
— А вы, значит, кто?
— Гурни, следователь по особо важным делам, офис окружного прокурора.
— А какого ж сразу не сказали?
Гурни улыбнулся без капли дружелюбия:
— Можете сообщить Говацки, что я здесь?
После небольшой враждебной паузы полицейский развернулся и пошел по длинной подъездной дорожке к недостроенному дому, освещенному прожекторами. Не дожидаясь приглашения, Гурни пошел следом.
Почти у самого дома дорожка сворачивала налево и упиралась в холм, в котором находился гараж на две машины. Сейчас там стояла только одна. Гурни сперва подумал, что двери гаража открыты, а потом понял, что дверей вовсе нет: внутрь намело снега. Полицейский остановился у входа, огороженного желтой лентой, и закричал: